– У нас шанс собрать уникальные данные, – проговорила она мягко, почти с восторгом. – Я категорически против немедленного реагирования. Нужно больше информации, больше измерений, больше наблюдений.
– Информация не остановит обрушение систем, – резко вставил Михаил Гребенщиков, директор по энергетике. Его лицо, с сеткой морщин, отражало усталость и раздражение. На фоне гудели серверные стойки, мерцая огнями, будто предупреждая: ресурс на исходе. – Я предлагаю срезать лишние линии и перераспределить ресурсы. Сохраним то, что важно. Отрежем то, что уже не спасти.
**
– И пусть погибнут периферии? – вмешался Талеб Ашраф, директор по климату. Он сидел в комнате, наполненной картами, экранами с климатическими моделями, снимками ледников. Его голос был мягок, обволакивающий, но в нём слышалась железная нота. – Если мы потеряем станции, мы потеряем людей. Не машины, людей, Михаил.
– И что ты предлагаешь? – холодно бросила Селина. – Обнимать станции, пока на нас обрушивается непонятно что?
**
Лэй Хун, директор по безопасности, сидел полускрытый в тени, как и всегда. Камера ловила только часть его лица – чёткие, напряжённые линии скул, вспышку в глазах. Он тихо сказал:
– Проблема не в станциях. Проблема в том, что это… что бы это ни было… распространяется. Оно не похоже ни на один известный вирус, ни на одну из известных атак. И никто пока не понимает, как с ним бороться.
**
Селина чуть склонила голову, холодно кивнув.
– Игорь, доклад.
На экране появился Игорь Козлов, директор по техническим системам. Лицо напряжённое, слегка помятый пиджак, под глазами тени недосыпа. Он выглядел так, будто последние двое суток провёл в непрерывных совещаниях.
– Я подключил Гаса, – коротко сказал Игорь, выдыхая. – Он в ядре. Анализ идёт. Если кто и сможет найти решение – это он.
– Если, – подчеркнула Селина. – Мы ждём.
На несколько долгих мгновений в комнате повисло молчание. Семь фигур, каждый со своей правдой, каждый со своей линией страха и надежды. И огромное, колышущееся молчание системы, которая будто сама затаила дыхание.
Снаружи, далеко, в залах, где шёл анализ, техника тихо гудела. Гас работал.
ГЛАВА 1.4 – Западный Щит: Ельза и Ян
Утро на ретрансляционной станции началось, как обычно, с запаха пересушенного кофе и громких ругательств из машинного отсека. Ян, взлохмаченный, босиком, с кружкой в руках, шагал по холодному полу, потирая глаза.