Володя стал замечать за Андреем маленькие странности тогда, когда не замечать их стало уже просто невозможно: раскоординированность даже самых простых движений, жестов (не может что-то взять сразу и точно, повернуть голову точно на звук), несужающиеся от яркого света зрачки, всегда рубашки только с длинными рукавами…Откуда Володя знал все эти страшные признаки, он и сам не знал, наверное, где-то что-то читал, видел в каких-то передачах, слышал что-то от знакомых. Чтобы удостовериться в жуткой догадке, Володя стал провоцировать мелкие действия Андрея, то кидал ему что-нибудь: «Лови, Андрей!», то при оказии вынуждал его поднять голову так, что яркий свет вонзался Андрею прямо в глаза, то навязчиво уговаривал надеть рубашку с короткими рукавами, потому что уже такая жара наступила в начале мая. Андрей, как всегда яростно взрывался…Но всё-всё самое страшное явно подтвердилось. Володя лишь не знал, как сказать об этом Вере, но понимал, что медлить нельзя, а когда наконец сказал, то оказалось, что она и сама уже давно всё это заметила, но всё отказывалась верить, хотя тоже понимала отлично, что промедление тут смерти подобно.
И вот однажды, в глубине ночи, почти ополоумевшие от беспросветного недосыпа и от внезапного несчастья с Андреем, они приняли решение, о котором не сказали тогда никому, даже своим родителям, для которых специально придумали очень правдоподобное враньё. Любой человек со стороны, полагающий себя цивилизованным и нормальным, назвал бы их решение бредом сивой кобылы, помноженным на самый настоящий родительский садизм, но…никто ведь об их решении не знал и не должен был знать, а было ли оно жестоко – это не имело для них значения: они решили обманом упечь Андрея в нарколечебницу, об-ма-ном… И Володя тогда каким-то чужим, глухим, мёртвым голосом сказал: «Я им нашего сына не отдам! НЕ ОТ-ДАМ!!! Хрен они у меня получат, а не Андрея!» И Вера впервые за все те годы, что знала Володю (а это с 6-го класса школы, то есть, он-то был годом старше и классом выше), увидела в нём беспощадно злую решимость и услышала в голосе столько ненависти, что даже отчего-то сильно испугалась.
Но едва приняв решение, они внезапно почувствовали себя совершенно беспомощными, потому что понятия не имели, как приступить к реализации плана, вдруг растерялись, ощутив себя погребёнными в глубоком и тесном колодце без выхода и света, потому что тут же лавина вопросов распластала их, и на все эти вопросы они должны были найти ответы очень и очень быстро, составить точный план действий, не было времени для долгих осмыслений и рассуждений: что врать директору школы, когда они будут забирать оттуда Андрея и, судя по всему, навсегда, то есть, из его школы – навсегда, что они будут врать инспектору детской комнаты милиции, если таковой (таковая) к ним заявится, по каким параметрам выбрать наркодиспансер, по каким, да и как вообще это сделать??!! Ведь ни на одной радиоволне, ни на одном телеканале, ни в единой газете, ни в едином журнале не было ни одной передачи в помощь родителям, которые хотят изо всех сил вырвать своё отроческое дитя из наркоты, то есть, были передачи о наркопритонах, об их раскрытии, о самих наркоманах, но о том, как и что делать родителям – ни гу-гу, нигде!