– Он пошевелился? Он вздрогнул? Да! Но как? Пленник принадлежит мне! – сотни маленьких черных мотыльков ринулись к огню, исчезая в слабом пламени.
Шорох. Гость там, за дверью. Он тихий, но опасный. Подобно затаившемуся зверю, чего-то ждет. Выбирает момент, когда напасть, озарив ее покои ужасным светом, уничтожая мир вечного сна. Но, она готова его встретить, поглотив каждую искорку ненавистного света.
– Свет? Почему враг явился без него? Где ненавистные отблески? Где жадные языки огня или мерзкие лучи синих кристаллов? Этот глупец явился безоружным? Или скрывает разящий клинок в тесных ножнах, ожидая, когда я дам слабину? Что он задумал? – вопросы наполняли гудящую тьму.
Немного успокоившись, она вновь прислушалась. Тихо. Лишь редкие звуки падающих с потолка капель да потрескивание огня свечи. Тьма вновь вернулась к своему пленнику, стараясь лишить его этого гадкого света. Обнять, как сына или любовника. Слиться с ним, с тем, кто принадлежал ей всегда.
Ее руки обняли дряблые плечи, уста коснулись груди, целуя истерзанную шрамами кожу. Он принадлежал ей, но не любил. Ей осталось так мало, чтобы овладеть им полностью, но она не могла этого добиться. Губительный свет плясал на щеках и губах, а главное – в глазах. Тьма мечтала посмотреть ему в глаза. Как тогда, давно, в далеком детстве старика, взглянуть из колодца. Уловить страх и интерес в бездонных карих глазах под тихую песнь свирели. Но не могла. Не смела.
За дверью раздался тихий шорох, нарушив их извечную церемонию. Вновь не позволив ей коснуться своего мужчины. Огонь тоже услышал гостя, встрепенувшись набрался силы, отвоевывая шею, сбрасывая с нее оковы темных щупалец. Но через миг вновь вернулась тишина, и госпожа вернула себе господство, коснувшись ласковой рукой мочки уха пленника.
– Кто ты? – закричала тьма.
Но он молчал, скрываясь за гранью, оставаясь неузнанным. Щупальца потянулись к двери, готовые распахнуть и впустить того, кто так долго беспокоит покой хозяйки подземелья. Тьма коснулась ледяного металла, в попытках провернуть ручку, но та не поддалась. Хозяйка заперта тут не по своей воле. В этом подземелье ее вотчина, ее храм, ее мир, но и ее тюрьма. А надзиратель там, в центре пустого зала, на простом деревянном столе.
Пленник шевельнулся. Тьма была уверена, что видела, как он слегка повернул голову в сторону запертой двери, но сейчас, глядя на старика в упор, она сомневалась. Неужели кошмары, что насылала на него, вернулись к ней?