Родион не торопится отводить от меня взгляд, лишь медленно протягивает руку и только после, наконец, снисходительно смотрит на моего друга=парня.
– Родион, – коротко и явно не приветливо сообщает.
– Ага, понял… Там Олеся, невеста, да? – тут же озорно подмечает Горский, вставая рядом со мной.
– Угадал, – отвечает Беркутов, приподнимая уголок губ.
Но выглядит это больше вызовом.
– А я…
– Я понял, – Родион не дает сказать, хватает бутылку воды из пакета и стремительно выходит из кухни.
Сразу будто светлее становится в пространстве, и я с шумом выдыхаю.
– Н-да, не очень дружелюбный парень, – задумчиво говорит Ник.
Молчу, потому что в отношении нас обоих дружелюбно невозможно. Однако, фраза Никиты засела в голове, и прямо буквально повторяется все это время.
– Ты сказал невеста… – спрашиваю невзначай, посылая взгляд в Горского.
Он поджимает губы и усмехается, но головой кивает.
– Знал, что тебя заинтересует, – говорит, но я даже не обращаю на это внимание: – Она сама так сказала, я решил проверить теорию, – пожимает он плечами: – Ладно, Фурия, мы в сауну, вы остаетесь. Если что царапаться не разрешено, только джеб и апперкот, а то потом вести тебя со слезами на глазах на маникюр…
Он театрально закатывает глаза, вызывая мой тихий смех своей шуткой, а я провожаю его взглядом.
Невеста…
Хм, неудивительно, что он выбрал такую девушку в невесты. Как правило, те, что смолоду сходят с ума от повышенного внимания женских взглядов, женятся не на тех, кто вызывал раньше в них феерию эмоций своими яркими или броскими нарядами, а напротив, более спокойных, утонченных, и скажем, правильных девушек.
Да и думаю, что эта Олеся для него правда подходящая пара… Красивая, эффектная, почему бы и нет…
Наливаю себе чашку кофе, а внутри ощущаю какую-то необъяснимую грусть или печаль. Нечто, чего не должно быть по праву, но чувствую, хоть и все происходящее в наших жизнях сейчас закономерно. Все двигаются дальше, взрослеют и мудреют…не все конечно, но хочется верить, что превалирует все же большинство. Никто не живет прошлым, никому не нужно то прошлое, которое было. Мы ведь переросли его, правда?