– Я не обязана тебе ничего объяснять! – выпаливаю я прямо в лицо Доктору – Доставучему индюку – Максвеллу и оказываясь ещё ближе к его лицу.
– Сена! Не выводи меня!
Я подвисаю. Воздух между нами густеет, пропитывается электричеством, пульс ускоряется и запускает вибрацию в каждой молекуле. Наши взгляды пересекаются, как два клинка, гнев и упрямство, которые столкнулись в безмолвном поединке.
Мы стоим на грани – ещё немного, и эта зыбкая черта будет стерта. Кажется, что пространство вот-вот разорвётся от накала эмоций. Вот тебе и медицинский осмотр – фарс, который грозит обернуться полем битвы. Я не знаю, кто из нас первый сорвётся, но ощущение неизбежности витает в воздухе. Молитесь за нас обоих: не факт, что здесь останутся выжившие.
– Да пошёл ты! – в сердцах выкрикиваю я, толкая Курта в грудь. Порываюсь уйти, но его сильная рука мгновенно перехватывает меня за талию. Одним уверенным движением он усаживает меня на кушетку, будто я совсем ничего не вешу.
– Ты совсем охренел?! – мой голос звучит возмущённо, но дрожь в нём выдаёт смятение.
Максвелл срывает с моего плеча сумку и, не теряя ни секунды, достаёт из неё коньки.
– Что ты делаешь? – испуганно спрашиваю я, но даже не пытаюсь остановить его. Всё моё тело будто заковано в ледяные оковы. Не то чтобы я боялась его, нет… Но то, с какой лёгкостью и властностью он усадил меня на это чёртову кушетку, заставляет моё сердце биться чаще. Это странное сочетание возбуждения и покорности застает меня врасплох.
Он может скрутить меня, как захочет. Может сделать со мной всё, что пожелает.
Эти мысли отдаются где-то глубоко внутри моего тела совершенно неправильной реакцией.
Золотова, очнись! Ты должна бояться! Он же грубо схватил тебя!
Мысленно кричу я самой себе. Но разум словно уходит в тень, уступая место чему-то первобытному и непозволительному.
Я остаюсь сидеть на кушетке, ошеломлённо наблюдая за тем, как Доктор – Ходячий секс – Максвелл внимательно осматривает мои новые коньки. Его лицо остаётся бесстрастным, словно он решает что-то исключительно важное. Затем Курт аккуратно убирает их обратно в сумку и, не удостоив меня даже взглядом, возвращается к своему столу.
Он что-то пишет на небольшом листке бумаги, его движения чёткие и быстрые, закончив, протягивает мне записку.
– Иди на свою тренировку, Золотова.