Город. Она не в городе, и слава богу.
Конечно, дело было в Доме, но не только. Еще до Дома что-то пошло не так. В марте ей незаметно исполнилось двадцать два. У нее был рецидивирующий ячмень, из-за которого левое веко неприятно отвисало. Макияж, который она наносила, чтобы это скрыть, только все усугублял, она заражала себя повторно, и ячмень не проходил месяцами. В конце концов в поликлинике ей прописали антибиотик. Каждый вечер она оттягивала веки и выдавливала капельку мази прямо в глазницу. Непроизвольные слезы текли только из левого глаза.
В метро и на тротуарах, припорошенных свежевыпавшим снегом, Алекс начала замечать, что незнакомые люди посматривают на нее определенным образом. Их взгляды задерживались на ней. Женщина в клетчатом мохеровом пальто рассматривала Алекс с пугающим вниманием, хмурясь словно бы от растущего беспокойства. Мужчина, чьи запястья побелели, оттянутые кучей пластиковых пакетов, таращился на Алекс, пока она наконец не вышла из поезда.
Что люди видели в ее ауре, что за вонь от нее исходила?
Возможно, ей это мерещилось. Но, может, и нет.
Ей было двадцать, когда она приехала в город. В те времена у нее еще хватало сил использовать вымышленное имя и она еще верила, будто подобные жесты чего-то стоят и что-то означают, – то, что она делает, на самом деле не происходит в ее реальной жизни. Тогда она вела списки: названия мест, куда ходила с мужчинами. Рестораны, в которых хлеб и масло включают в счет. Рестораны, в которых твою салфетку складывают, когда выходишь в туалет. Рестораны, в которых подают только стейки, розовые, но безвкусные, и толстые, как книги в твердых переплетах. Бранчи в середнячковых отелях с неспелой клубникой и слишком сладким соком, кашеобразным от мякоти. Но привлекательность списков быстро улетучилась, или что-то в них начало ее угнетать, и она прекратила их вести.
Теперь Алекс перестали пускать в некоторые бары при отелях, ей приходилось избегать некоторых ресторанов. Ее очарование теряло силу. Не полностью, не совсем, но в достаточной степени, чтобы она начала понимать, что это возможно. Она видела, как это происходило с другими – с девушками постарше, с которыми она познакомилась с тех пор, как сюда переехала. Они возвращались в свои родные города, стремясь к нормальной жизни, или же вовсе исчезали.