– Ты всегда такой серьезный? – спросил Кирилл, когда они впервые пили кофе в университетской столовой. Алексей тогда только пожал плечами.
– А зачем быть несерьезным? Жизнь и так сложная штука.
Кирилл рассмеялся – тихо, почти беззвучно, но его глаза загорелись, как будто он нашел что-то интересное в этом сухом ответе.
– Жизнь – это не только сложности, Леш. Иногда это просто… кофе. Или закат. Или разговор.
Алексей тогда не понял, о чем он. Но с того дня Кирилл стал частью его жизни. Они вместе зубрили анатомию, вместе сдавали зачеты, вместе пили дешевое пиво на крыше общежития, глядя на звезды. Кирилл был программистом, и его мир – мир кодов, алгоритмов, бесконечных строк на экране – казался Алексею таким же упорядоченным, как его собственный. Но в Кирилле была какая-то легкость, которой Алексею не хватало. Он умел находить радость в мелочах: в запахе дождя, в песне, которая играла в наушниках, в случайной шутке, над которой они смеялись до слез. Он был воздухом, и Алексей дышал им, не задумываясь.
Однажды, на третьем курсе, они сидели на той же крыше, с бутылкой пива и пакетом чипсов. Небо было тяжелым, набухшим от туч, но дождь еще не начался. Кирилл смотрел на горизонт, и его лицо было непривычно серьезным.
– Ты когда-нибудь влюблялся? – спросил он, не глядя на Алексея.
Алексей пожал плечами, как всегда, когда разговор заходил о чем-то личном.
– Не знаю. А зачем?
Кирилл улыбнулся, но в его глазах мелькнула тень – едва заметная, но Алексей ее уловил. Он не стал спрашивать, что это было. Он вообще редко задавал вопросы, которые могли нарушить порядок.
– Затем, что без этого как будто не живешь, – сказал Кирилл, глядя на свои руки. – Это как… как дышать полной грудью. Понимаешь?
Алексей не ответил. Он отпил пива и посмотрел на тучи. Любовь казалась ему чем-то лишним, как яркий свет в операционной – только мешает. Но слова Кирилла остались где-то в глубине, как эхо, которое он не хотел слышать.
С годами их дружба не изменилась. Кирилл остался тем, кто всегда был рядом. Он приходил к Алексею после смен, приносил еду, когда тот забывал поесть, рассказывал истории из своей работы – о багах в коде, о клиентах, которые не знают, чего хотят, о том, как однажды написал программу, которая случайно отправила его боссу мем вместо отчета. Алексей слушал, улыбался, иногда подтрунивал, но в глубине души был благодарен. Кирилл был тем, кто делал его жизнь чуть менее стерильной, чуть более живой.