Когда певчие затянули осанну, Тихоний рушил общий хор. Преподобная Агнесса вперилась суровым взглядом, и у несчастного затряслись поджилки. Посадит на тощий желудок или чего похуже.
Едва поспевая за остальными, Тихоний дотянул хвалитны. Агнесса одесную и ошую благословила паству на дневной труд. Тем служба и завершилась.
Тихоний удивился собственной храбрости ступать поперёк монастырского устава. Ведь заместо поливки растений его понесло в лечебницу. Вспомнилась притча о святом Августине и немощном старце. Да, Тихоний отлынивал от послушания, но меж тем подобился святому. А всё-таки душу точил червячок: неуёмное любопытство тешит лукавого. Если хватятся, решил монах, прочитаю молитву о вспоможении болящим – и мигом в огород!
Лечебницу не запирали ни днём, ни ночью. Кто занеможет – иди проведать милосердных сестёр.
Здесь Тихоний бывал часто. Не потому что ослаб здоровьем, слава Богу – не обижен. На его огороде-арборетуме выращивались лекарственные растения. А ещё – фимиам, что воскуривали на богослужении. Дым уносил молящихся в заоблачные дали.
Идти бы нерадивому в арборетум, да вот он – отряхает шерсть на пороге лечебницы.
Его радушно приняли, провели мимо беременной мыши с акушерками, мимо надсадно кашляющего писца за ширму, подальше от прочих.
На койке метался давешний незнакомец: глаза закрыты, усы дёргаются, будто хочет выскочить из сна, да не пускают. Подле несчастного сидела молодая мышь в рясе и апостольнике. Сложив ладони на груди, она вполголоса молила святого Августина утолить страдания болящего. Кончив молитву, монахиня поднялась. Тихоний удивлённо дёрнул ушами, разглядев на ней белый кушак – символ подготовки к Вознесению.
Мышь взяла горшочек с мазью и стала обрабатывать ноги незнакомца. Побитые морозом и разодранные колючками, грубые и уродливые, они выглядели ужасно, но ласковые пальцы монахини унимали боль.
– Сестра Юстина?! – воскликнул Тихоний. – Не чаял встречи! Разве ты не проводишь часы в молении, приготавливая себя?
– Истинно так, брат, – скромно ответила мышка. – Я прознала о болящем и отправилась к Агнессе за благословлением. Да смилуется святой Августин!
– Аминь, – прошептал Тихоний, с восхищением глядя на милосердную девушку.
По лечебнице рассыпались шепотки – пожаловала преподобная мать. Тихоний и Юстина почтительно склонились.