– Каждый раз складывается впечатление, что выигрываешь ты, – промычал Евгений, поднимая глаза.
– Почему? – негромко спросил Сезонов.
– Потому что у меня всегда не хватает сил перечить, находить новые аргументы и использовать старые. Я… – Евгений, разведя руками, тяжело и протяжно вздохнул, надеясь избавить себя от душевной напряженности, но легче не стало. – Я тебе простить всё еще не могу, всё равно… почему-то.
– Иными словами, хочешь сказать, что я́ виноват в том, что у тебя такая судьба?
Евгений молчал, глядя перед собой. «Детский сад, чес-слово», – вздохнул про себя Сезонов, но вслух терпеливо произнес:
– Ты окончил хороший колледж и финансовый университет. Ты сейчас на хорошей должности, у тебя потрясающая работа. Ты уже состоявшийся человек, я горжусь тобой. Ты проводишь время с интересными людьми, играешь на гитаре, пишешь научные статьи, участвуешь в творческих фестивалях. В какой части твоей «несчастной» судьбы я виновен?
– Вот ты всегда уходишь с прямой. Сворачиваешь в нужный момент.
Евгений, сжав губы, дернул рукой, показывая извилистость дороги, которую выбирает отец в разговорах на неприятные ему темы.
– Ты был в безопасности, поэтому и стал таким.
– Мне нужна была безопасность другого толка!
Евгений посмотрел Сезонову в глаза. От его взгляда тот похолодел.
– Я понимаю.
– Да ну.
– Да.
– Никогда.
Евгений покачал головой и лег на кровать, уставившись в потолок.
– М-да… Вот и поговорили, – произнес Сезонов.
Он знал, что хотел сказать Евгений и чего не произносил. От этой темы не уйти. Каждый переживает ее по-своему. Каждый боится и не хочет о ней говорить, приближать ее к опасному рубежу. Нужно ли? Все знают, что он, Сезонов, виноват и нет одновременно в том, что произошло и происходит. Разлука с семьей и обеспечение их защитой в рамках программы – это как две стороны одной медали.
Он, полковник, знает, что виноват во многом. Что не вернулся за сослуживцами, которых еще можно было спасти, в тот роковой день девяносто девятого. Что остался в живых один и не понимал, не знал, как будет смотреть в глаза родным погибших. Что ценил расстояние, разделявшее его и семью, как гарантию защиты. Что и им не сможет спокойно смотреть в глаза, думая, что они не поймут и не поддержат его решение об их переезде на Урал в рамках программы. Что считал и считает, как первостепенно устранить опасность во всех ее проявлениях, как важно нести службу, присягнув на верность Родине, а счастье в кругу родных – вторично и прямо вытекает из первого.