– Не забудь свои документы и ручку. Можешь прийти написать экзамен в резервный день или в день поступления других групп, – сказал вслед Жене преподаватель, когда тот покидал парту, сдав экзаменационный билет с исписанным ответами листом.
Женщина ждала Женю на выходе в коридоре. Юноша занервничал еще больше: если его отпускают насовсем, да еще упоминают о возможности написать экзамен в другой день, значит, думают, что он не вернется, поскольку дело, по которому звонит его мама, очень важное. Может, даже больше, чем важное. И при этом нехорошее.
Женя закрыл за собой дверь в аудитории и, сжимая паспорт с ненужной уже распиской, последовал за женщиной. Та велела ему поторопиться.
– Что случилось? – наконец решил спросить Женя, когда не услышал от провожавшей его женщины ни слова.
– В деканат позвонили, звонившая представилась твоей мамой, – женщина, поднимаясь, развернулась к нему. – Голос взволнованный, но она пыталась это скрыть. Сказала, чтобы тебя срочно пригласили к телефону. Что это очень важно и не требует отлагательств. Она упомянула твоего папу.
Услышав это, Женя оступился на очередной ступеньке и чуть не упал, ойкнув, но вовремя схватился за перила.
– Всё хорошо? – женщина обернулась на него.
– Д-да.
Юноша глубоко вздохнул, чувствуя, как начинает дрожать из-за страха за отца. Руки вдруг затряслись, живот свело, а всего его словно опустили в ушат с ледяной водой.
Что-то случилось. Что-то произошло. Явно нехорошее…
– Крайняя правая дверь, – женщина указала ладонью в сторону дверей с табличкой «Деканат» и временем работы и получением справок.
Женя прибавил шаг и влетел в кабинет, быстро назвавшись и спросив телефон. Секретарь за столом у окна пригласила его к себе и протянула трубку.
– Мам? – взволнованно проговорил Женя, прижав телефон к уху. – Что-то с папой?
– Женечка! – голос матери звучал надтреснуто, она пару раз быстро вздохнула. – У нас беда. Звонили из управления. Сказали, что отряд на задании… обстреляли.
Женя почувствовал, как ноги подкосились, и он быстрее схватился за край стола, шумно сглотнув. Находившиеся в деканате, увидев, как юноше стало плохо, подскочили к нему и быстро подставили стул, усадив Женю.
– И – папу?.. – горло словно стянули узким металлическим кольцом, голос стал тихим и осипшим. Внутри всё оборвалось.