– Ты похож на него, – добавила мать.
– Только ростом.
– Нет. Когда молчишь – тоже.
Где-то за спиной зазвенел смех, какой-то парень играл с голограммами экзотических животных. Дракончик из света укусил за палец девушку с ирокезом, та вскрикнула, смеясь.
– Ты взял всё, что я собрала? – спросила мать, словно почувствовав его напряжение.
– Да.
– Даже ту книгу?
– Какую?
– Бумажную. В синей обложке.
Ренн замер. В памяти всплыл томик, оставленный на краю кухонного стола: «Космические аномалии доколониальной эры». Отец читал её вслух по вечерам, водя пальцем по пожелтевшим страницам.
– А, её… Нет.
– Почему?
– Зачем? Это же школа. Тут все книги мира есть.
– Попасть в библиотеку – целая проблема с пропусками, – голос матери стал резче, – а бумага не оставляет следов в сети.
– Ладно, – сдался он, – пришли её.
– Уже иду…
– Спасибо мам. И до скорой связи, – сказал Ренн.
– Удачи сынок.
– Спасибо.
– Звони, как сможешь.
– Постараюсь.
Связь оборвалась, оставив в ухе лёгкий звон, будто эхо далёкой сверхновой.
Шатл приподнялся над землей и мягко завис над посадочной платформой. Виктор прижал ладонь к стеклу, наблюдая, как дроны-уборщики с логотипами «КИ-7.2» скользили по платформе. Их движения напоминали танцующих пауков – точные, лишенные избыточности, словно каждый алгоритм был высечен из мрамора математической необходимости. Вдруг они метнулись прочь от завихрений воздуха.
В запястье дернулось – смарт-часы транслировали двойной импульс: отец и мать звонили одновременно. Голоса родителей возникли в сознании как два параллельных потока, не смешиваясь, будто его череп стал резонатором для их тревог.
– Ты взял стимуляторы? – мать, как всегда, начала с лекарств. Ее слова пахли ментоловым антисептиком больничных коридоров.
– Пилот сообщил о турбулентности в стратосфере. Попроси его снизить ускорение, – отец говорил ровно.
Виктор провел пальцем по окну, оставляя влажный след на поверхности.
– Все в норме, – ответил он обоим.
За иллюминатором проплыл инспекционный дрон, его сенсоры вспыхнули алым, сканируя шаттл на предмет запрещенных чипов.
– Библиотечный корпус закрывается через 20 минут, – напомнил отец.
– Отдохни сначала! – попросила мать.
Шаттл дрогнул, входя в гравитационную зону Академии. Виктор ощутил, как жидкость в полукружных каналах его внутреннего уха вздымается волнами. Нейроинфекция – так назвали болезнь врачи. «Случай редкий, но не фатальный», – успокаивали они, пока он учился заново управлять дрожащими пальцами.