Путник остановился. В этом уютном, тёплом порядке вдруг яснее всего он услышал свою жизнь, сжатую до чужого ритма, который никогда не выбирал, но которому всегда подчинялся.
Он понял, что в этом доме всё реагирует не на него, а на алгоритм. Каждое движение включало заранее запрограммированное действие. Он прошёл мимо зеркала и увидел себя. В этом отражении он был… не живым, а повторяющимся.
Каждое движение было как копия. Он вставал в одно и то же время, говорил определённые фразы, ел не то, что хотел, а то, к чему привык.
Он смотрел, как кто-то за него ведёт его жизнь и этим кем-то был он сам, но в полусне.
– Ты не живёшь, – шепнул голос в глубине дома. – Ты повторяешь!
Стул, тихо выехавший ему навстречу, коснулся его колен, словно механизм, запрограммированный давать опору, пока душа живёт без почвы. Едва он опустился, за спиной раздался щелчок: ожил чайник, и в воздух поднялся тёплый аромат, знакомый до последней ноты, как колыбельная, спетая тысячу раз. Он сделал глоток и сладость растеклась по его губам. Она была такой утешительной, но совершенной бесполезной для сердца. В груди возникли давние вопросы:
«Почему я делаю то, что делаю? Почему я выбираю то, что давно не чувствую? Почему я встаю утром и не спрашиваю себя, зачем?»
Эт мысли не пришли, они вернулись. Он когда-то уже спрашивал себя об этом. Потом привычка заставила его забыть, но память вернулась, постучав изнутри. Он медленно поднялся и внутри что-то, как сдвинутая шестерёнка, нарушила замкнутых ход.
Комната осталась прежней, а в нём уже шевелился первый, неровный вдох того, кто больше не согласен жить по заводскому алгоритму.
Он подошёл к двери, которая вела наверх. На ступеньках увидел надписи: «Здесь скучно», «Здесь безопасно», «Здесь понятно», «Здесь ты исчезаешь».
Он не стал подниматься, просто закрыл глаза и тихо произнёс:
– Я хочу быть живым. Даже если это неудобно. Даже если будет не по плану.
Словно в ответ, стены дома слегка дрогнули. Из чайника перестал идти пар.
Лампа замигала, как будто не зная, включаться или нет. Система дала сбой, потому что он наконец проснулся.
Он вышел. На табличке над дверью появились новые слова: «Ты не обязан повторяться. Привычка – не твоя суть. Ты – тот, кто может выбирать иначе».
И ветер, встревоженный этой переменой, подул с неожиданной стороны.