Городская жизнь богата событиями, она бурлит точно похлебка в котле! Норовя обжечь кипящим паром, любого кто будет не осторожен в своих действиях, мыслях или речах.
Особенно в переломные моменты, когда “житейский муравейник” вот-вот лишится идейного лидера, основателя и не гласного правителя.
В преддверии грядущей смуты, вызванной отсутствием законного наследника и выбранного приемника, между Столичными сословиями назревает борьба за власть. Соперники, ведомые желанием перехватить бразды правления, действуют по принципу каждый сам за себя, пока основатель города – школы, он же ее правитель – став добровольным затворником, укрылся от суетливого мира и вечных дворцовых интриг, за стенами белой твердыни. Триумфальная башня – подобная “острию” копья, брошенному с небес на землю, метко поразившее “сердце” столичного города молча торжествует над ним. Не преступная, круто горная вершина, сложенная из белого камня, у ее подножья царит обманчивая идиллия, способная перехитрить разве что наивного и не внимательного гостя прибывшего издалека.
Горожане лишенные душевного покоя в плену повседневной суеты, не видят счастье довольствоваться малым, они стали верными пленниками своих прихотей и слугами вечно растущих амбиций.
Разговор на кухне, обустроенной на первом этаже белой башни – речь ведут две служанки:
– Напрасно ты переводишь еду Элен! Посетовала кухарка, стирая со своих ладоней пшеничную муку. Повариха была не высокого роста, ее грубые черты лица выдавали склочный характер, а длинный нос с завидным усердием лез в чужие тайны. Склочница редко удосуживалась разобраться в подслушанном разговоре, она с легкостью перевирала чужие секреты, создавая удивительные небылицы. Будучи одной из “великого” множества переселенцев, покинувших родные края, кухарка в погоне за столичными амбициями, под стать своим предшественникам, прокутила в городе все свое наследство, вырученное с родительского имения, проданного с глаз долой из сердца вон.
– Старик уже несколько месяцев не принимает гостей! Кто знает, может он давно… решив не продолжать мысль, селянка замолчала. Почувствовав на себе осуждающий взгляд со стороны, она спешно прикусила язык, мысленно посетовав на свою болтливость.
В ответ на чужие домыслы, Элен взяв в руки сверкающее серебряное блюдо, ответила с присущей ей уверенностью и спокойствием: