Татьяна Юрьевна управлялась без слов: чуть поднятая бровь, взгляд – и всё становилось на свои места. Так она общалась и в школе с учениками. Казалось, её никто не слышал, но слушались все. Борщ в полуведёрной кастрюле на плите казалось, тоже варился самостоятельно, но самом деле и он пребывал под ее все видевшем взглядом.
После ужина мужчины надевали фетровые шляпы. Все – серые, только оттенками различались. И лишь один – в зелёной. Его звали Гошей. Возрастом он не отличался от остальных, но в их ряды не вливался. Слегка прихрамывал. Был профессором психологии, преподавал в университете. С мужчинами перебрасывался словом-двумя. Зато с Татьяной Юрьевной они разговаривали часами. Педагогам, наверно, было о чём.
Но Гошу и Татьяну связывало не только родство профессий. Они знали друг друга с юности, жили в одном дворе. Таня бегала в школу или в танцевальную студию – в ситцевом платьице с белыми горошками. А Гоша ловко гонял мяч, раскачивался на турнике, забирался на деревья, лишь бы попасться ей на глаза. Однажды упал – повредил колено. Более двадцати операций – и навсегда осталась хромота. Таня жалела его и одновременно ощущала, что в этом мальчике – особое чувство, чистое и самоотверженное.
Когда отца Татьяны переводили по работе в Житомир, вещи их семьи занимали едва ли не полвагона – баулы, чемоданы. Но вдруг и среди них появилась знакомая улыбающаяся физиономия – Гоша. Думали, что приехал на вокзал проводить, а он поехал с ними. Потом помог расставить мебель, устроиться. Приезжал к Тане по выходным – даже когда в её жизни появился другой.
В десятом классе рядом с ней за партой оказался отличник Дима. Решал задачи за неё и за подругу, чинил авторучки, говорил: «Теперь твои пальчики останутся чистыми». Его забота оказалась крепче подростковой романтики. Они вместе поступили в институт, поженились, родили детей. Дима быстро продвигался по службе – стал Дмитрием Алексеевичем. Татьяна – уважаемым учителем.
А Гоша… остался другом семьи. Приходил с визитом – в зелёной шляпе, с улыбкой, иногда с пирогами. Уже не писал стихов, хотя раньше – писал. Когда Татьяну положили в больницу после тяжёлых родов, и даже родные могли приезжать только по выходным, он появлялся каждый день. Привозил вареники в банке, завернутой в полотенце. Передавал через окно – палата была на первом этаже. Мальчишки в коридоре кричали хором: «Опять зелёная шляпа!»