.
Орландо Пауэрс почувствовал, как рот у него снова раскрылся. В Юте многие цитировали Писание. В конце концов, штат строился на религиозном фундаменте. Но то, что Бутч Кэссиди цитировал Послание к коринфянам, изумляло не меньше, чем его желание сдаться.
– Вы пришли к Господу, мистер Кэссиди?
– Нет, сэр. Но я не слишком усердно искал к нему путь.
– Значит, вы хотите сдаться. Для этого адвокат не нужен. Нужно просто прийти к шерифу, тут недалеко, и сказать, кто вы такой. А дальше они справятся… Но я вам не советую так поступать. Жизнь ваша после этого не просто изменится. Она окончится.
– И тогда на сцену выйдете вы, – парировал Кэссиди. – Пусть предъявят улики. Пусть докажут, что я действительно виновен. Не думаю, что они смогут. Я никому не навредил. Людей, которым я помог, больше, чем тех, кого ограбил. Я брал у богачей, у денежных мешков, которые легко могли бы не скупиться, но отчего-то скупятся. Я беру у компаний, обеспеченных и охраной, и страховкой, у тех, кому платят вне зависимости от того, ограбил я поезд или нет.
– Такова ваша репутация, – согласился Пауэрс. – Но лишь простой народ восхищается Робин Гудом. Богатеи его недолюбливают. Ваши дела влетели им в копеечку, а другие бандиты стали повторять за вами. Вы знаменитость. О вас пишут в книжках. Вы знали? На прошлой неделе я нашел у сына целую кипу этих ковбойских историй. Он бегает по улице, обмотав лицо платком, и машет палкой, словно это ружье. И просит звать его Кид Пауэрс.
– Что за истории? – Бутч Кэссиди явно не понимал, о чем говорит судья.
– Ну, знаете, десятицентовые брошюрки, которые продаются в каждом магазине вместе с газетами. «Приключения Малыша Билли», «Уайетт Эрп и ковбои», «Энни Оукли и Буффало Билл».
– Я теперь не слишком много читаю, – тихо произнес Кэссиди, словно не он только что цитировал Библию. По шее у него расползалось темно-красное пятно. Он прочистил горло, а потом вытащил из нагрудного кармана небольшую книжечку, аккуратно раскрыл и положил на стол перед Пауэрсом. – И пишу мало. Но я записал, в чем, насколько мне известно, меня обвиняют. Составил список. Вы сможете узнать, нет ли против меня других обвинений? Я пометил происшествия, о которых и знать не знаю.
Он подтолкнул книжечку к Пауэрсу. Почерк был аккуратный, записи, сделанные одними заглавными буквами, занимали целый разворот и еще страницу. Почти на каждой строчке стояла маленькая галочка. Пауэрс с минуту изучал записи. Что-то сразу бросилось ему в глаза – громкие нападения на поезда, ограбления банков по всему Западу, от Уиннемакки