Скука
Застыл мир в кадре, обесцвечен,
Жизнь – лишь беззвучный, серый вальс.
Ничто не радует, не лечит,
В душе скучает мой запал.
Комната утопала в тишине – липкой и тяжёлой, как патока. Предметы теряли очертания, цвета поблекли. Даже солнечный луч, робко пробившийся сквозь шторы, казался серым и унылым. Оливер сидел у окна, погружённый в бесцветное пятно света.
– Что же страшнее скуки? – вопрос, как назойливая муха, жужжал в его голове.
Мир за окном жил своей бурной жизнью: спешили прохожие, гудели машины, птицы затевали трели. Но всё это выглядело как кадры немого кино – чужие и далёкие. Жизнь казалась бедной, пустой. Ничто не манило, ничто не жгло.
Он вспомнил себя, семилетнего мальчика: босой бег по траве, бабочки, смех. Солнце ярко светило, воздух наполняло благоухание цветов. Радость! Вокруг распахивался океан приключений: лужа – море, палка – меч.
Но когда всё началось? Вчера? Неделю назад? Скука, как плесень, разъедала его волю. Угасала искра энтузиазма. Она окутала разум тёмными очками, сквозь которые даже яркие лучи солнца казались лишь унылым пятном.
– Скучно! – беззвучный крик души звучал в голове.
Скука вплела в повседневность туманные нити, и он, словно пленник, томился в них.
– Неужели я должен был остаться ребёнком? – тоска сжимала сердце, как стальная рука.
Напрасно блуждая по тёмным углам души в поисках искры интереса, он пришёл к выводу – всё не то. Сам же был единственным виновным.
– Значит, мир виноват, – думал он, чувствуя горечь в каждом слове. – Он слишком убог для меня. Ничего не предлагает.
Он бессознательно потянулся к пульту, чтобы включить телевизор, но остановился. Даже мысль о любимом сериале не вызывала отклика.
Вот оно, жалкое утешение! Сочетание высокомерия и бесконечной тоски сплетались в единый клубок, как волны в бурном море.
Взгляд упал на полку с книгами. Он машинально взял одну, открыл наугад и прочитал пару строк:
“…и взор его, уставший от мирской суеты, не находил отрады ни в чём…”
Слова резанули слух, и он закрыл книгу, словно обожжённый.
И вдруг в сознании вспыхнула искра: рисование!
Творческая страсть, забытая на долгие месяцы. Друзья, отстранённые ради утомительных серий вечной занятости. Книги, пылящиеся на полках.
Почему же он перестал делать то, что приносило радость?
Может, слишком долго жил прошлым?