Но мифы, как бронзовые статуи, падают громко. Однажды ночью немецкий поэт, чьи глаза напоминали мутное стекло пенсне, увидел её настоящую: не испанскую диву, а хрупкую женщину с губами, похожими на чувственный бутон. Поэтесса раскрылась, мираж рассыпался.
Буря разразилась в Мариинском театре, прекрасное место для комедии положений. Максимилиан Волошин, похожий на капитана, потерявшего корабль, бросил в лицо Гумилёву перчатку – за похабную шутку о «неудавшейся Дульсинее». Дуэль на Чёрной речке стала фарсом: пистолеты времён Пушкина, 15 шагов вместо пяти, у одного осечка, другой выстрел в небо. Последний поэтический поединок, превратился в комедию, от которого осталась история: как Волошин отказывался стреляться без калоши, потерянной по дороге на место встречи. И будущему Красному графу, секунданту, пришлось искать калошу в снеге и грязи, как вчерашний день.
Брак позволил Екатерине, выскочить из водоворота столичный событий. Но циники шептались: юная поэтесса, обрученная с географом, словно Афродита, вышедшая замуж за карту звездного неба. Они говорили на разных языках – он измерял мир верстами, она – рифмами. Но супруг стал её билетом из столичного общества, из которого хотелось вылезти, как из болота.
Последние годы она металась меж уроков словесности и стихов, что писались украдкой, будто любовные письма запретному возлюбленному. Революция отняла у неё всё, кроме слов – но разве может поэт быть нищим, если его карманы полны звёздной пылью? Умерла она тихо, в 41 год, в южном городе, где солнце, выходило на работу каждый день. А ей так хотелось услышать дробь питерского дождя, барабанящего по металлическим крышам.
Последние два стиха, поэтессой были написаны в 1928году.
Прислушайся к ночному сновиденью,
не пропусти упавшую звезду…
по улицам моим Невидимою Тенью
я за тобой пройду…
Ты посмотри (я так томлюсь в пустыне
вдали от милых мест…):
вода в Неве еще осталась синей?
У Ангела из рук еще не отнят крест?
12 июля 1928года
Успение
Спи! Вода в Неве
Так же вседержавна,
Широка и плавна,
Как заря в Москве.
Так же Ангел Белый
Поднимает крест.
Гений страстных мест,
Благостный и смелый.
Так же дом твой тих
На углу канала,
Где душа алкала
Уловить твой стих.
Только неприветно
Встретил Водный Спас
Сиротливых нас,
Звавших безответно.
О, кто знал тогда,
Что лихое горе