Никто в Сент-Обине не знал, насколько ужасной окажется правда. Они не могли представить себе масштабы той резни, которая готовилась в Париже. Слухи, какими бы страшными они ни были, не могли передать истинный масштаб грядущей трагедии. Они были лишь бледной тенью того кровавого рассвета, который должен был взойти над Францией, навсегда изменив судьбы миллионов, включая и жителей маленькой нормандской деревушки. Предчувствие беды, неясное и давящее, стало ощутимым, пронизывая каждый уголок их некогда безмятежного мира.
Незнакомец в таверне: предупреждение или угроза?
За несколько дней до рокового 24 августа, когда напряжение в Сент-Обине достигло своего пика, в деревенской таверне «У Счастливого Лося» появился незнакомец. Он не был похож на обычных бродячих торговцев или дезертиров. Его одежда, хоть и пыльная от дороги, была явно добротной, парижского покроя. Его плащ из тёмной шерсти плотно скрывал фигуру, а глубоко надвинутая на глаза шляпа не позволяла рассмотреть лицо. Он занял столик в самом тёмном углу, заказал кувшин вина и принялся наблюдать за посетителями, редко произнося слова. В его движениях чувствовалась скрытая сила и уверенность, не свойственная простому путнику.
Его появление вызвало негласное любопытство и подозрение. В маленькой деревне, где все знали друг друга, любой чужак привлекал внимание, а такой загадочный – тем более. Жером, зашедший в таверну по дороге из мастерской, чтобы выпить кружку сидра, сразу заметил незнакомца. Его спокойный взгляд, обычно оценивающий прочность дерева, теперь внимательно изучал этого человека. Бастьен, сидевший за соседним столом с приятелями и увлечённо рассказывавший какую-то историю, тоже бросал на него мимолётные, но внимательные взгляды.
Спустя некоторое время, когда посетителей стало меньше, незнакомец неожиданно заговорил. Его голос был низким и хриплым, как будто он долго молчал или много кричал. Он обратился к хозяйке таверны, но его слова были достаточно громкими, чтобы их могли услышать немногие оставшиеся посетители, включая братьев Дюран.
«Мадам,» – произнёс он, ставя пустой кувшин на стол. – «В Париже сегодня неспокойно. Очень неспокойно. Грядёт большая чистка.»
Хозяйка, привыкшая к разговорам о политике, лишь пожала плечами. «Всегда там неспокойно, месье. С этими гугенотами…»