Заметки по философии античной живописи
«Самым прекрасным является то, что наиболее справедливо»
(пророчество в Дельфах)
«Мнимо прекрасное есть разукрашенное»
(И. Кант)
В XVIII веке во Франции был один чиновник налоговой службы, который прославился тем, что его скрюченная фигура и загребущие руки соответствовали должностным обязанностям. Тень этого чиновника наводила ужас на налогоплательщиков. Причем, реальная тень настолько впечатывалась в память перепуганных горожан, что её стали рисовать на стенах домов ради «черного юмора». Звали мытаря Этьен де Силуэт. Эта трагикомичная история стала достоянием светских салонов, и приличная публика с увлечением взялась за ножницы с желанием вырезать из бумаги «силуэты». Насколько это занятие оказалось увлекательным, свидетельствует тот факт, что силуэты вырезала Екатерина Вторая. Искусство силуэтов – или так называемого «теневого портрета» – приняло настолько масштабный вид, что появлялись жанровые картины с подробностями пейзажей и натюрмортов.
Силуэт не сводился к контуру, хотя имел главным образом контурный вид. В силуэте важно было поймать уличающий момент поведения: испуг, жадность, праздное любопытство или, напротив, благородство и добродетели. От художника теневого портрета требовалось то особое состояние ума, которое называется «проницательностью»: как говорится, надо «видеть человека насквозь». Как ни странно, но монохромная тень человека, животных или растений или даже бытовой утвари способна быть более уличающей, чем, самая подробная их опись или роспись, причем, – что важно отметить, – с одного взгляда.
Справедливости ради надо заметить, что искусство теневого портрета возникло еще в Древнем Китае, в I веке н. э., причем практически сразу после изобретения бумаги. Изобретателями явились тоже финансисты, поскольку бумага и тушь были в их введении. Довольно странно, что автор замечательной монографии об истории живописи в Древнем Китае забыла об этом упомянуть [Завадская, 1975].
Возможно, что самое раннее открытие «феномена силу-этности» посредством уличающей выразительности впервые появляется в полисах Эллады в так называемый «гомеровский период» или немногим позже его. О времени возникновения можно судить как по истории керамики, так и по истории развития городских поселений, которые приняли отчетливо специфический вид так называемого «полиса».