А в закатном окне голубое перо можжевельника
помавает величаво на голом океанском ветерке,
олеандры в пунцовом цвету и фиалковые жакаранды
вдоль непрожитых млечных путей. Тоска, треска,
зеркальные сардинки, что тают, как любовь, на языке.
Я вызнал, где зимуют наши аисты, примостившись
на башнях соборов, под крестами, на скатах крыш,
и откуда приносят розоватых сестриц и насупленных
братиков в долгих клювах, как манну с небес, я гладил
взором золотые алтари с майоликой лазурной, где
Пречистая Дева с покрывалом крылатым прижимает
покрепче Младенца на крутой и бурливой волне.
Тоска, весна и пена мирозданья, в перламутровых
гротах Алгарви, где зависшая в просини чайка,
приютилась в раку́шке навеки
отболевшая былью душа.