Он положил письмо на стол и пытался не смотреть. Но оно манило. Каждый раз, когда он бросал взгляд, в сознании звенело. Чем дольше он смотрел – тем глубже уходил внутрь какого-то иного пространства. Не сна. Не галлюцинации. А чего-то другого. Там не было мыслей, но была ясность. И странное чувство, будто письмо помнит его.
Он провёл вечер в полном молчании. Даже выключил телефон. Он чувствовал, как его восприятие становится тоньше, чувствительней. Кажется, письмо настраивало его, как камертон. Подгоняло к нужной частоте. К той, на которой он мог бы понять. Или не понять – услышать.
Наутро всё изменилось. Проснувшись, он заметил, что окно дрожит – как зеркало, которое помнит, что оно когда-то было водой. Письмо всё ещё лежало на столе, но линии на нём поменялись. Они словно переписались сами. Новый узор. Новый ритм. Теперь он звучал тише, но глубже. Не в ушах – в груди.
Эльян не знал, можно ли рассказать кому-то о происходящем. Он уже пытался однажды – с другом, рациональным до костей. В ответ услышал молчание и смену темы. После этого замкнулся. Сейчас же, с этим письмом, он чувствовал, что рассказывать нельзя даже себе. Слова ломают то, что тоньше стекла.
Он подумал: если это письмо – не для разума, а для того, кто внутри разума? Может, оно обращено к той части, которую мы не ощущаем в повседневности. Той, что живёт под мыслями, как корни под землёй. Письмо будто бы стучалось именно туда.
Он попытался записать то, что чувствует, но фразы разваливались. Никакая логика не могла удержать форму этого послания. Тогда он попробовал другое – закрыл глаза и просто слушал. Без слуха. Без напряжения. Он стал, как зеркало – просто отражал. И в этом отражении что-то ожило.
Оно произнесло имя. Не его имя. Другое.
Лия.
Он вздрогнул. Это имя никогда не приходило в его голову просто так. Он слышал его однажды во сне, давно, и тогда оно звучало, как забытие и возвращение одновременно. Он не знал ни одной Лии. И всё же сейчас, услышав это снова, он понял: это не воспоминание – это зов.
Письмо снова дрожало. Как будто хотело быть прочитанным не глазами, а чем-то другим. Эльян встал, подошёл к окну. За стеклом – город, как всегда. Машины, люди, обычность. Но теперь всё это звучало иначе. Как будто каждая деталь – шептала.
Он чувствовал: письмо – не вещь. Это событие. И оно началось.