Ходили слухи, что при неправильных настройках колба превращает тела людей в инфузории-туфельки. Но раз такое рассказывали, значит были выжившие не-инфузории.
Инфузория ты или человек, но в гофрированной колбе с плескающимися разводами ионов неизвестного агрессивного вещества регенерация тканей происходила очень быстро, и ни одно обезболивающее не действовало.
– Будет немного щипать. Кости, волосы, зубы, все заново вырастит. Вы познаете свои внутренности… – слова Ушко таяли в спастическом страхе Алины.
– Зачем такие изуверства? Смотрите, локти, колени, сгибаются. У меня не настолько всё плохо!
– У вас воспаление надкостницы, перелом рёбер и лодыжки. И кто будет с вами месяц возиться?
Технологические челюсти колбы распахнулись, ожидая, кого бы сжевать. Доктор и медсестра преспокойно отправляли Алину «гулять» в «пасть» ожившей технологии. Колба ждёт. В близости Алины она смыкала сворки с характерным чмокающим звуком – работал вакуумный замок. Алина просовывалась по миллиметру вперёд, заглядывая в мигающую полость колбы, наполненную неизвестными ингаляционными парами: к Алине тянулся этот пар, узнавая, укутывая, проваливая в боль и сомнительное исцеление. Искрило. Пылевидные вещества прилепливались к повреждённым участкам тела Алины. Она ощутила перламутровые почёсывания среди колоний застрявших инфузорий в квантовой пыли. Алина посмотрела в сторону: её подгоняли медсестра и доктор. Колба. Везде колба – направо, на лево. Неведомо для себя Алина оказалась внутри.
В голове перевернулись песочные часы – сыпь времени капала по бусинке. В колбе трясёт, как на пульсирующем мотоцикле. Глубокие слои неправильно сросшихся мышц Алины претерпевают расслоение. Алина кричит. Изобретатели колбы имели пристрастие к пронзительной боли и внедрили свою больную любовь в целительские технологии. Обезболивающее было молоком для детей до четырнадцати лет, а дальше – колба и пятнадцать минут терпежа. Алина жалела, что накануне торговалась за шанс попасть под несчастный случай. И теперь – не обрушившаяся подпорная стена, а трансформация в колбе была самым бесплатным и несчастным случаем.
– Алина, зачем вы…
Онна не хотела отвечать на вопросы. На фоне боне существование в виде инфузорий-туфелек казалось привлекательным. Некто – кто пришёл и ради кого затеяли экстренную процедуру реабилитации автоматически стал врагом Алины. В голове вместо ответа на вопрос: «Кто пришёл?», – вырабатывались антитела тысячетонным ударам. Алина состояла из стаек туфелек, но ей неизменным оставили слух и голос. Последствия несчастного случая устранялись новыми сухожилиями. Алина зажмурила глаза, а точнее фантомы на месте глаз, но вскоре тело её обрело привычные контуры, и феноменальную похожесть, которая была до квантовой реабилитации.