Цепочки чужого кода порой отпечатывались на сетчатке, внося незначительные искажения в работу информационных фильтров, но жить не мешали. Керст быстро привык к их присутствию и перестал обращать на них внимание. Теперь, годы спустя, он вспомнил, что самому себе объяснил это тем, что к нему в сенсорную сферу подселился чей-то безобидный коллектор – наблюдатель, собирающий информацию по одному его хозяину ведомому принципу и с неведомой целью. Керст счел, что если он полезен кому-то в качестве живой камеры – от него не убудет.
Отслеживать траффик он не пытался. После того, как с неба пришли Экстеры со своими генераторами ЭМИ, само понятие траффика попросту перестало существовать. Но даже теперь, спустя десятилетие после падения всех коммуникационных сетей в мире, он все еще необъяснимым образом чувствовал это присутствие.
Словно сам Шанхай властвовал им.
Сегодня все изменилось.
***
С набережной Вайтань открывался невеселый вид на бывшую гордость Шанхая – финансовую и торговую зону Луцзяцзуй, ныне, после прихода Экстеров, большей частью лежащую в руинах. Река Хуанпу катила свои воды навстречу мутной от песка великой Янцзы, до места впадения в которую оставались считанные километры. В отдалении по дельте великой реки без спешки курсировали корабли блокады ООН, не решаясь, впрочем, подниматься вверх по течению и слишком приближаться к островам в ее устье. Хищные силуэты эсминцев неясно просматривались сквозь дымку смога. Временами в небе над рекой с леденящим завыванием проносилась стремительные тени, и тогда от рева прямоточников тряслись уцелевшие окна небоскребов Пудуна.
Якоб, кутаясь в шинель, размашисто шагал вдоль бетонного парапета в направлении зева туннеля под Хуанпу. Его команда шла следом, шаркая ногами по асфальту. Лица их были безмятежны, плечи и спины расслаблены, руки свисали плетями, не помогая в ходьбе. Поношенные, но чистые и аккуратно заштопанные камуфляжные робы выглядели именно так, как надо для успеха дела: не отпугивали чрезмерной нарядностью и необмятостью, но и не отталкивали нечистотой безразличия. И сам Якоб, и его взвод выглядели как надо. Выглядели надежными. Внушали уверенность. Хозяева ценят такое.