– Ха! Я же говорил, что ты не умрёшь с голоду! Говорил?! Ха-ха!
Гарфункл сжимал правой рукой левое запястье и, тихо вскрикивая прерывистое «а», глядел на руку. На ней не было четырёх пальцев.
– Где ещё один? – услышал он с улицы голос Саймона.
Между прутьями появилась его рука и принялась шарить по подоконнику.
– А, вот он! – сказал двуликий, осторожно забирая к себе зажатый между пальцами окровавленный мизинец. Когда рука исчезла, из окна в камеру полетели поочерёдно три мотка бинтов.
Гарфункл закричал.
Гарфункл очнулся, обнимая спиной батарею. Он свернулся в позу эмбриона и, убаюкивая спелёнатую руку, непрерывно ощущал в ней пульсирующую боль. За ночь он несколько раз вздрагивал ото сна.
Гарфункл осторожно снял окровавленную повязку и вложил себе в рот. Он чувствовал себя вампиром-импотентом. (Видели бы вы, с какой страстью он вначале, только опомнившись от шока, вбирал в себя извергающуюся из жерл и стекающую по руке горячую лаву.) Когда вкус у жвачки пропал, Гарфункл накинулся на её производителя.[17] Раненый производитель был абсолютно чист, за исключением области, прилегающей близко к травме. Больной и врач из-за отсутствия обезболивающего отказались от дальнейшего мытья – обоим было больно. Врач профессионально, не задев ни одной чувствительной эрогенной зоны, зачехлил обрезанные хуёчки.[18] Когда запелёнатый младенец снова прижался к груди матери, та улеглась на спину и принялась жевать старую жвачку, и, как это ни странно, но у ней снова появился вкус.
В коридоре послышалось радостное пение повара-официанта:
Ты сегодня мне принёс
Не букет из пышных роз,
Не тюльпаны и не лилии,
Протянул мне робко ты
Очень скромные цветы,
Но они такие милые,
Ландыши, ландыши,
Светлого мая привет.
Ландыши, ландыши,
Белый букет.
– Всем доброго утра! – выкрикнул Саймон, пританцовывая твист.
– Доброе утро, Саймон!!!!
Саймон, улыбаясь и слегка отдышавшись, подкатил тележку к Гарфунклу.
– Гарфункл, ты там? Открывай, я завтрак принёс. Он только что из холодильника, не дай ему остыть. – Гарфункл, изнывая, лежал на кровати, он твёрдо решил сдохнуть с голоду. – Прекращай дуться, смотри, что я тебе принёс. – Саймон снял крышку с кастрюльки и с наслаждением протянул: – Тирамису! – Услышав это, Гарфункл едва не захлебнулся от притока слюны. Как это подло со стороны Саймона! Если бы он приготовил какие-нибудь там: торт, пирожное, конфеты или мороженое, то Гарфункл назло просто бы открыл кормушку и плюнул в тарелку. Но тирамису! Это был самый, самый-самый любимый десерт Гарфункла. Самый. – Ммм, какой божественный запах! – продолжал говорить двуликий, заключенный, несмотря на закрытое окошко, сумел воссоздать в голове этот аромат. – А погляди, сколько здесь крэ-эма! Целая кастрюлька!.. Дружище, давай открывай, я не позволю такому роскошному десерту испортиться. Если ты не откроешь, тогда я его сам съем… Нет, я придумал лучше! Я угощу им своих друзей! Тем более нас как раз четверо и каждому достанется по печеньке. Друзья, хотите попробовать тирамису?