в коммуналку. Оставаться у друзей уже в которой раз она посчитала неприличным, хотя там, в окружении успешных людей, сделавших карьеру и имевших какое-никакое имя, аспирантка чувствовала себя чуть лучше обычного. Не сказать, что она забывала о быстро умирающих старухах в подъездах, на похороны которых настойчиво собирали дань их юродивые родственнички. По крайней мере, она могла погоготать над ситуацией с остальными.
С завтрашнего дня начинались первые занятия со студентами, вернувшимися с зимних каникул. Это очень пугало Маргариту. Она не успела составить даже план-конспект занятия; не могло быть и речи о том, чтобы подготовить учебную литературу. Вроде как ей даже дали почту старосты группы. Обычно с ними принято держать связь. Однако несколько стопок «Хаски», на которую она, конечно, не могла скинуться, давно притупили разум, и единственное, о чем мечтала девушка с темными короткими волосами, – это об убийстве части соседей, переходящих границы раз за разом. И вновь, прежде чем открыть ржавым ключом дверь, обитую дешевым кожзамом, Маргарита попробовала посчитать, что будет, если она выплатит тот штраф, который
на самом деле был выписан по ошибке.
«Паштета дешевле уже не найду. Можно воровать у Катьки, но этим уже занимается Петрович. Она хоть и убогая, но совсем обделять юродивых не хочется», – подумала про себя Маргарита, несколько раз поворачивая ключ в замочной скважине.
Юродивых было слишком много в ее нескладной, нищей, пахнущей спиртом жизни. И снова душа заныла… Заныла по прошлому, по детству, по Торфянску. И ведь всего два часа езды, но какой езды… Тревожной езды.
«Да и мать мозг вынесет. Достала уже. “Когда внуки, когда внуки?”. Помрут от скуки! Вот ей внуки».
Медленно открылась дверь, истошно и противно скрипя, будто всем своим скрипом крича о том, что здесь лучше вообще не показываться. Снимать жилье получше аспирантка пока не могла, да и менять коммуналку на комнатушку у поехавшей умом старухи особо не хотелось. Старухи вообще часто предлагают пожить за скромную плату, пытаясь отыграться на безвинных студентах. Маргарите рассказывали, как однажды одна полоумная в приступе бешенства начала рубить дверь топором давно почившего деда, чтобы разбудить уставшую после смены девушку и затребовать с нее плату за несколько месяцев вперед. Кончилось все тем, что дедовский топор так напугал несчастную, что она собрала вещи и в ту же ночь покинула старуху. Объявление об аренде комнатушки с туркменским ковром и шкафом-стенкой из ГДР до сих пор можно отыскать на просторах Интернета.