И они пошли втроём.
– Я и винтовку возьму на изготовку, чтобы вы не убежали.
– Возьми, мы не против. А этот майор кто? – спросил Сашка.
– Командует.
– Чем?
– Чем надо.
– Понятно, – вздохнул Сашка. – А ты при нём кто? Адъютант?
– Не. Бегаю по разным делам.
– Порученец?
– Вроде того. А что ты всё спрашиваешь? Шпион что ли?
– Ты веди, веди, твой майор разберётся кто я.
– Стойте! Слышите? Вроде воздушная тревога.
– Не вроде, а она самая.
– Давай в подъезд! – крикнул Остапенко.
И они заскочили в подъезд четырёхэтажного дома, мимо которого шли. Три женщины юркнули вслед за ними:
– Господи, спаси и помилуй, – крестилась одна из них, и все тревожно смотрели куда-то вверх на тёмный потолок, словно именно оттуда должно свалиться что-то страшное.
– Тамара, боже мой, у меня отец во дворе сидит! Один он в дом не зайдёт! Побегу, – сказала одна из них и выскочив из подъезда, зачастила по улице на тонких ножках.
– Опять «Юнкерсы»! Сволочи! – сказал Майер. – Я выйду, посмотрю.
– Кажись, мост бомбят! – сказал вышедший за ним Остапенко. – Далеко.
Действительно, три желтоклювых самолёта один за другим пикировали на невидимую отсюда цель.
– Ух! Ух! Ух! – тяжело и басовито донеслось оттуда, словно гавкал большой старый бульдог, и быстро, быстро стали вырастать из земли серые клубы пыли и дыма.
Вслед выходившим из пике самолётам мелко и часто затявкали зенитки.
И тут же, ловко переворачиваясь через крыло, пошло заваливаться в пике следующее звено.
– Ух! Ух! Ух!
– Тах-тах-тах. Тах-тах-тах.
– Попали! – вдруг сказал Майер. – Не может быть… Неужели попали?!!!
– И правда попали, – удивлённо сказал Остапенко.
– Ой! Господи боже мой! Сбили! Сбили! – кричали выскочившие следом женщины. – Сбиилии!
Они смеялись, рыдали, визжали, обнимались, как будто переживали счастливейший момент своей жизни.
– Ой, ребятушки! Спасибо вам! – и они кинулись обнимать трёх незнакомцев в красноармейской форме, не подозревая, что двое из них уже не красноармейцы.
– Ой! Смотрите, смотрите! – сказала та, которую назвали Тамарой. – Выпрыгивают, выпрыгивают злодеи с парашютами!
– Айда быстрее к майору! – сказал Остапенко. – Надо их изловить!
– Ребятушки, поймайте их, поймайте! – вопили женщины. – Родненькие! Защитите! Не пускайте их к нам.
– Мы постараемся, – сказал Майер, потому что ни угрюмый Остапенко, ни Губер с немецким акцентом, не собирались ничего обещать.