– Они были закопаны, – объяснила она, будто это нормально.
Илай не стал спрашивать, как она их нашла.
Они развели костёр. Пламя пошло странного цвета – с синеватым отливом, и почти не давало тепла. Дым поднимался не вверх, а тянулся вдоль земли, будто искал дорогу. Ночь падала быстро – слишком быстро, как будто кто-то повернул ручку времени. Илай закутался в куртку, подтянул амулет к шее. Он всё чаще ощущал: в долине время не работает по-человечески. Часы в телефоне остановились, стрелки на его наручных – тоже. Люси сидела у костра, её лицо подсвечивалось снизу, будто из сказки – такой, в которой герои не выживают.
– Он здесь, – прошептала она.
– Кто?
– Дед.
Илай обернулся. Пламя качнулось. От ветра, или…?
– Люси, ты же его никогда не знала.
– А ты? – она повернулась к нему, глаза блестели. – Ты тоже не знал.
Она была права. Они никогда не говорили о нём. Никогда не видели фотографий. Только один амулет, который Илаю дали, когда ему исполнилось двенадцать. «Это твоё теперь», – сказал отец и сразу сменил тему. И теперь, в этом лесу, амулет стал горячим. Он прижал ладонь к груди.
И тут – щёлк – будто сухая ветка сломалась совсем рядом.
Илай вскочил. Костёр не трепетал. Лес – не шумел. Но за деревьями, в темноте, двигалось что-то. Тихо. Прерывисто. Как будто кто-то шёл, не наступая на землю. Люси смотрела в ту же сторону. Ветви раздвинулись.
Он вышел из леса – высокий силуэт, будто вырезанный из золы. В груди – зияющая дыра. Лицо было смазано, как старая фотография, на которую пролили воду.
Полый.
Он ничего не говорил. Но воздух между ним и детьми будто дрожал от слов. Не издаваемых – ощущаемых. Илай не мог отвести взгляд. Что-то в нём отзывалось – страх, узнавание, вина. Его ноги подогнулись.
А затем – вспышка. Не свет, а воспоминание, ворвавшееся не в голову – в сердце.
Флешбэк – Первое Эхо
Он не Илай – стоит у этого же дерева. Тридцать лет назад. Пальцы в крови. Тело чужое. В руке топор.
Он вырубает эти деревья. Одно за другим. И они шепчут. Плачут. Но он глух. В груди пепел. В ушах – грохот войны, которую он принёс с собой. Его зовут Гарольд Картер. Его страх – не уйти, а остаться. Оставить память.
«Сожги дом – чтобы никто не нашёл»
«Зарывай – чтобы не вернулись»
«Молчи – чтобы дети не знали»
Хлопок.
Илай выдохнул. Он снова был у костра. Люси держала его за руку. Полый исчез. Но в сердце осталась пустота, как дыра в груди того, кого он увидел.