Дождь стучал по подоконнику кабинета Серафимы Ясновой монотонным ритмом, будто отмеряя время до чего-то неизбежного. Она поправила старую бронзовую лампу на столе – свет колебался, отбрасывая тревожные тени на стены, испещрённые дипломами и чужими благодарностями. Последний клиент ушёл полчаса назад, но в воздухе ещё витало эхо его слов, смешанное с запахом мокрой шерсти и лавандового спрея.
Раздался стук.
Тихий, но чёткий. Не в дверь – в виски.
Серафима на мгновение замерла. Опять.
– Войдите, – сказала она ровно, хотя пальцы сами сжали ручку чуть крепче.
Дверь открылась медленно, будто незнакомец за ней колебался. Или проверял, не заперта ли она.
Он вошёл.
Мужчина лет двадцати пяти, среднего роста, в промокшем насквозь темно-зеленом костюме, который пахнет дождём, табаком и чем-то металлическим – кровью? Нет, скорее, оружием. Его лицо было бы совершенно обычным, если бы не глаза. Слишком светлые, почти прозрачные, как лёд на луже перед рассветом. В них не было ни усталости, ни любопытства – только натянутая, как струна, готовность.
– Вениамин Светлооков, – представился он. Голос низкий, без интонации. – Детектив. Хотя, возможно, скоро – пациент психушки.
Серафима жестом указала на кресло напротив. Её бежевый костюм и белая водолазка создавали ощущение стерильной чистоты, контрастируя с его помятым видом.
Он сел в кресло, и Серафима заметила, как его правая рука непроизвольно дёрнулась к карману – привычка искать сигареты. Или пистолет.
– Что привело вас ко мне, Вениамин? – спросила она, отодвигая блокнот. Не записывать. Не сразу.
Он уставился куда-то за её плечо, будто там стоял кто-то ещё.
– Я убиваю людей.
Тишина.
– В рамках работы, – добавил он через секунду, но слишком поздно – фраза уже повисла в воздухе, как запах пороха после выстрела.
– Убийства – часть вашей работы?
– Нет. Но иногда – неизбежное следствие. – Он наконец посмотрел на неё. – Я не об этом.
Пальцы сцепились в замок, суставы побелели.
– Я не сплю. А когда сплю – вижу её.
– Её?
– Девочку. Лето. Пыльная дорога. – Он говорил отрывисто, будто выдёргивал слова клещами. – Я не знаю, кто она. Но она знает меня. И говорит со мной.
Серафима медленно перевела дух.
– Голоса?
– Нет. – Он резко встряхнул головой. – Не голоса. Шёпот. За спиной. Как будто кто-то…
Дверь кабинета внезапно дрогнула от порыва ветра – сквозняк? Но окно было закрыто.