– Она здесь, – прошептал он.
– Возможно, – Серафима взяла блокнот и наконец записала первое слово. "ДЕВОЧКА". – Но пока здесь только мы с вами. И дождь.
За окном ветер ударил в стекло, и на миг им обоим показалось, что в отражении мелькнуло чьё-то лицо. Детское.
Вениамин сидел, сгорбившись в кресле, пальцы медленно постукивали по подлокотнику в такт дождю за окном. Его дыхание выровнялось, но взгляд всё ещё метался по комнате, будто искал лазейку.
Серафима наблюдала за ним, слегка склонив голову. Её поза была зеркальным отражением его – такая же сгорбленность плеч, тот же ритм дыхания.
– Вы сказали, она поёт ваше имя, – произнесла она, намеренно замедляя речь, подстраиваясь под его темп. – Какую мелодию?
Он моргнул, его пальцы непроизвольно сжались в том же ритме, в котором она только что постукивала по блокноту.
– Я… не знаю нот.
– Но можете напеть?
Он покачал головой, но губы сами дрогнули, будто пытаясь воспроизвести звук. Серафима заметила это – его тело уже отвечало ей, даже когда разум сопротивлялся.
– Это важно, – сказала она мягко, делая паузу после каждого слова, как будто расставляя крючки. – Если мы поймём как, мы поймём почему.
Вениамина передёрнуло.
– Мне не нужно "почему". Мне нужно, чтобы это прекратилось.
– Всё прекращается, – она медленно разжала свои руки, и он, не осознавая, сделал то же самое. – Когда находит ответ.
Тишина.
Дождь за окном стих, оставив после себя только мокрые следы на стекле. Вениамин вздохнул, его плечи наконец опустились.
– Сколько… сеансов нужно?
Серафима позволила себе едва заметную улыбку.
– Столько, сколько потребуется. Начнём с двух в неделю.
Он кивнул, уже почти механически.
– Хорошо.
Она аккуратно заполнила график, протянула ему визитку. Их пальцы едва соприкоснулись, и она заметила, как он чуть вздрогнул – будто её кожа была холоднее, чем должна быть.
– До среды, Вениамин.
Он вышел, не оглядываясь. Дверь закрылась за ним с тихим щелчком.
Серафима осталась сидеть, глядя на то место, где он только что был. Потом открыла блокнот, перелистнула страницу.
Там, аккуратным почерком, уже было записано:
"Вениамин Светлооков.
Не шизофрения.
Не галлюцинации.
Что то другое.. ."
Она закрыла блокнот.
Глава 3. Вдовий заказ
6:19 утра.
Резкий телефонный звонок впился в сон, как нож. Вениамин, не открывая глаз, нащупал телефон.