Мария шла рядом с ним, ее лицо было бледным, но взгляд оставался сосредоточенным. Она пыталась различить что-то знакомое в этом апокалиптическом пейзаже, но все было чужим, искаженным, лишенным привычных ориентиров. «На что это похоже?» – ее голос был едва слышен, почти шепот, растворяющийся в шуме дождя. Артем на мгновение замедлил шаг. «На то, что осталось, Мария. На то, что смыло, но не унесло». Он не хотел углубляться в детали, чувствуя, как вина выжившего снова сжимает его горло. Почему он? Почему не другие, кто был ближе к земле, к родным, к невесте? Этот вопрос, тяжелый и безмолвный, давил на него сильнее, чем любой физический груз.
Постепенно, по мере их продвижения, контуры становились четче. Здесь и там из-под слоя бурой массы торчали верхушки светофоров, покореженные знаки дорожного движения, искореженные остовы машин, казалось, застывших в последнем, отчаянном танце. Все было покрыто толстой коркой грязи, словно забальзамированное в могиле из ила. Мир застыл, не дышал, лишь ветер, проносящийся над руинами, выл свою вечную, безмолвную песню.
Саша, до этого шедший молча, вдруг споткнулся и упал. Елена тут же бросилась к нему, помогая подняться. «Осторожнее, Саша, – мягко произнесла она, отряхивая грязь с его куртки. – Смотри под ноги». Подросток лишь кивнул, его обычно необузданная энергия сейчас казалась притупленной. Он огляделся вокруг, и на его лице отразилось полное отчаяние. «Здесь… ничего нет, да? Просто грязь. И смерть». Виктор, шедший чуть поодаль, усмехнулся, его голос был пропитан цинизмом. «Что ты ожидал, мальчик? Дворцы и фонтаны? Это конец. Нужно привыкать». Артем резко обернулся. «Перестань, Виктор. Мы здесь, чтобы выжить, а не чтобы оплакивать». «Оплакивать то, что было, – это роскошь, которую мы себе позволить не можем», – парировал Виктор, в его словах сквозила скрытая угроза. «Нам нужны ресурсы, а не воспоминания».
Дмитрий, инженер, наконец подал голос. «В центре города, там, где были самые высокие здания, часть верхних этажей могла уцелеть. Или по крайней мере, быть не полностью занесенной. Возможно, там есть что-то, что можно использовать». Артем кивнул. «Это наш лучший шанс. Будем двигаться к центру. Посмотрим, что осталось от этого… города».
Они продолжили свой путь. Каждый шаг был погружением в то, что когда-то было прошлым. Среди грязи они начали замечать обрывки человеческого существования: кусок яркой ткани, застрявший на ветке дерева, наполовину погребенная детская игрушка, фрагмент керамики с едва различимым узором. Эти находки были немыми свидетелями трагедии, которая обрушилась на мир, и каждый из них чувствовал их тяжесть. Сердца сжимались от горя и ностальгии.