Они прошли мимо этих безмолвных свидетельств, стараясь не смотреть, не дышать глубоко. Каждый шаг теперь казался осквернением могилы. Тишина давила еще сильнее, наполненная невысказанными ужасами и призраками миллиардов. Воспоминания о невесте, о старой жизни, нахлынули с новой силой, смешиваясь с этой ужасной реальностью. Артем крепко зажмурился на мгновение, пытаясь отогнать образы, но они уже въелись в его сознание. Они были в городе под грязью, и этот город был их безмолвным, страшным учителем.
Глава 12: Болезни и ранения
Следующие дни стали чередой испытаний, невидимых, но оттого не менее коварных. С каждым часом, проведенным в промокшей одежде, с каждым глотком воды, очищенной в лучшем случае через скомканную ткань, с каждым шагом по вязкой, отсыревшей земле, невидимый враг крепчал. Им был не зверь из диких лесов, не мародер с дубиной, а вездесущая зараза, порожденная антисанитарией и царящим вокруг разложением.
Первыми симптомами стали легкое недомогание, знобящая дрожь, которую списывали на холод, и непреходящая тяжесть в мышцах. Затем начались лихорадки. Саша, самый молодой из них, слег первым. Его тело горело, а на губах проступили лихорадочные пятна. Мария, несмотря на собственное измождение, не отходила от него. Её медицинское образование, некогда подкрепленное современным оборудованием и стерильными условиями, теперь казалось насмешкой в этом мире.
Она осматривала Сашу, её пальцы ощупывали его пылающий лоб, а проницательные глаза осматривали каждый сантиметр кожи. Набор медикаментов, чудом уцелевший в аптечке, был до смешного мал: несколько упаковок антибиотиков, обезболивающие, бинты – крохи надежды против целого океана болезней.
«У него сильное переохлаждение и, кажется, какая-то инфекция, – тихо произнесла Мария, обращаясь к Артему, который стоял рядом, с тревогой наблюдая за подростком. – Нужны чистая вода и покой. И хотя бы немного еды, чтобы восстановить силы».
Чистая вода была роскошью. Они собирали дождевую, процеживали через тряпки, но её чистота оставалась под вопросом. Еда… каждый сухой паек был на счету, делился скрупулезно, до крошки. Отдать Саше больше означало лишить кого-то другого. Это была жестокая арифметика выживания, и Мария, обученная спасать жизни, сталкивалась с бессилием, которое давило на неё сильнее, чем физическая усталость.