– Доброе утро, – кивнула.
Рэйчел икнула. Всегда икала после слез, и это не могло не вызвать у Мишель смешок.
– Все в порядке, – подбодрила она младшую сестренку.
– Прости, – выдавила та, а потом затороторила: – Все не должно было быть так!Из-за меня, из-за меня. Надо было пойти с тобой, но… но мы… Мы же думали, что просто волк, такая ошибка… Такого не случалось прежде!
– Эй, эй, – Мишель скованно поднялась, тяжело выдохнув и собираясь утешить. – Не говори глупостей, не вини себя. – Она взяла личико сестры в ладони и заглянула в ее глубокие, очень красивые глаза. Тонкие черты, светлые волосы передались Рэйчел от матери, может потому еще она питала к сестре такие нежные чувства.
– Прости, – всхлипнула та, опустив голову.
– Не стоит, Рэйчел. – Мишель крепко обняла сестру, чувствуя, что у самой защипали глаза. – Мы столько видели в этом мире, столько пережили и это переживем. – Она чуть отстранилась, помедлила немного, набираясь сил, и произнесла: – Послушай, ты же понимаешь… – На краткий миг Шелли отвела глаза. – Наши пути сейчас расходятся, и ты знаешь, что это правильно. Ты, не Аддерли. Ты понимаешь, что это неизбежно для всех нас. Только, Рэйчел, – Мишель облизнула пересохшие губы, ей сейчас все время хотелось пить, было так жарко, словно под нещадным солнцем в печи. – Я хоть и стала другой, но я собираюсь остаться тем, кем была. Силенок прибавилось, да? – шутка не удалась, и девушка покачала головой. – Сохраните мою тайну. Охота – моя жизнь, твоя жизнь. Верь: насколько смогу, я буду держаться, но я не причиню людям вреда. Возможно мне удастся… что-то изменить, Аддрели наверняка не может знать все. Есть же и другие охотники, пусть мы и не пересекались с ними.
Рэйчел хотела было возразить, но осеклась.
Две сестры смотрели друг другу в глаза. Солнечные лучи подобрались ближе и коснулись их ног. Маленькое облачко скользнуло, перекрывая свет, и тень Мишель слилась с остальными.
– Я люблю тебя, Рэйчел, – кивнула она с обреченностью в голосе. В этом было и прощание, и обещание, и щемящая боль.
Она подобрала сумку, брошенную у ступеней, и похлопала сестру по плечу. Та, безмолвно смотрела на нее, не в силах ни остановить сестру, ни что-либо изменить. Внутри у нее что-то оборвалось. Может, та самая связующая нить? Неужто настолько тонкая, что она так просто соглашается сейчас с решением сестры? Или в глубине души Рэйчел уже давно хотела быть сама по себе, начать новую, обычную, совершенно нормальную жизнь с походами на рынок, к пекарю, наблюдая за играющими детьми, штопать одежду за собственными…