– Шелли ушла, а я не знаю, вернется ли она, – продолжила девушка.
– Не говори глупостей. Мишель отлично знает свое дело, – проворчал Шон.
– Но она не бессмертна! – воскликнула Рэйчел, выпрямившись. – Как и ты, как и я.
В доме повисла еще более напряженная тишина.
Мишель стояла на улице. В этот период осени темнело очень быстро. Вот только были сумерки, а сейчас уже темная ночь. Затянутое тучами небо прятало все сокровища звезд, а прохладный ветер хитро пробирался под одежду и подбивал двигаться вперед.
Немногим дальше от деревни находился лес, спасавший жителей от голода и холодов. Женщины ходили за травами и ягодами, мужчины охотились, их жизнь была проста. Однако неделю назад их скромное постоянство нарушил страх. На одну из травниц напали. По всему это был волк, изголодавшийся, одинокий, молодой и отчаявшийся. Через три дня нападение повторилось, и спасти не удалось уже не взрослого человека, а маленькую девчушку. Среди местных пополз слух, что зверь был не тем, кем являлся на первый взгляд. И пока убийства продолжились, в деревне все усерднее судачили о громадной зверюге с алыми, но человеческими глазами. Тихо перешептываясь, оглядываясь, подозревая соседей и опасаясь ходить знакомыми дорогами, люди говорили об оборотне.
Посовещавшись, и поняв, что своими силами им с чудовищем не справиться, старшие мужчины стали искать тех, кто уже встречался с проклятым чудовищем.
Аддерли, умевший собирать все сплетни, домыслы и истории вокруг себя, расслышал об этой истории, и вскоре Рик Хауард наткнулся на группу охотников.
Почти старик и две молодые девушки. Их жизнь была странной, и не той, о которой хочется рассказывать. Для многих, встречавшихся на пути, Шон был чудаком, расспрашивающим о греховном, о том, что церковь не одобряла, и живущим лишь по собственной, особенной вере. Он научил этому и воспитанниц: как распознать порожденных тьмой чудовищ, как упокоить тех, кто и дышать-то уже разучился, и главное, как молчать о своем занятии, чтобы вовремя увернуться от когтей зла.
Мишель лучше запахнула плащ и села на разваливающиеся ступеньку крыльца: нужно было немножко подождать, обдумать. Все же Шелли сомневалась, что виноват в нападениях именно оборотень. Она встречала подобного зверя всего лишь раз, и знала о них со слов Аддерли все, что знал он, и тот случай оставил странное чувство, словно осадок, что они убивали не чудовище, а человека. Она помнила те, горящие гневом и голодом, глаза, она помнила и то, что зверь не нападал первым, словно давал им шанс уйти, не хотел сражаться. Но Шон хорошо приучил девочек не верить никому кроме него и самих себя, и уж тем более всякой нечисти.