Перед ними открылся зал, напоминающий сердце гигантского механизма. Стены состояли из переплетённых труб, проводов и стальных пластин, пульсирующих в такт невидимому ритму. В центре, на троне из старых серверных стоек, сидел Он.
Нулевой.
Его тело было человеческим лишь отчасти – слишком длинные конечности, пальцы, сросшиеся в сплошные пластины, шея, вытянутая как у цапли. Лицо… Лицо казалось почти нормальным, если не считать отсутствия век. Глаза – два чёрных бездонных окуляра – не моргали, следя за каждым их движением.
– Антон Милованов, – его голос звучал как скрип несмазанных шестерён. Я так долго ждал тебя.
Геннадий выдвинулся вперёд, прикрывая остальных:
– Что ты за хрень такая?
Нулевой медленно наклонил голову, и Антону показалось, что в уголках его рта шевельнулись какие-то щупальца.
– Я – первый. Тот, кого Кубик пытался стереть. Но нельзя убить то, что уже мертво.
Лера сжала оружие:
– Мы пришли за ядром.
– О, я знаю, – Нулевой поднялся с трона. Его движения были неестественно плавными, как у марионетки на невидимых нитях. Вы хотите освободиться. Как трогательно.
Штопор отступил на шаг:
– Босс, мне это не нравится…
Антон почувствовал, как куб в его груди начинает вибрировать, словно предупреждая об опасности.
Нулевой сделал шаг вперёд – и вдруг оказался прямо перед ними, хотя никто не видел, чтобы он двигался.
– Ты носишь в себе его часть, – он протянул руку, почти касаясь груди Антона. Но ты не понимаешь, что это значит.
Геннадий взмахнул клинком, но лезвие прошло сквозь Нулевого, как сквозь дым.
– Не трать силы, солдат, – Нулевой улыбнулся, и теперь Антон точно увидел – его рот растянулся слишком широко, обнажая ряды мелких острых зубов. Я не то, что можно убить сталью.
Лера бросилась вперёд, её копьё нацеливалось прямо в глаз, но Нулевой просто исчез и появился за её спиной.
– Вы все такие… предсказуемые.
Антон вдруг понял – они не могут его победить.
Но куб может.
Он закрыл глаза и сосредоточился на жжению в груди.
– Что ты задумал, мальчик? – голос Нулевого прозвучал прямо у него в ухе.
Антон не ответил. Он представлял код, строки, команды – всё, что видел в видениях.
Куб ответил.
Боль пронзила его, как раскалённый клинок, но вместе с ней пришло и знание.
Он открыл глаза.
И увидел истинное лицо Нулевого.
Не человека.
Не монстра.