Пашка улыбнулся.
– Ты даже представить не можешь какие отступные мне ему за это пришлось выплатить!
Петр Федорович выдохнул, лишний вес не позволял ему долго разглагольствовать, сразу начиналась одышка.
– Отец, – спокойно произнес Павел Петрович, – смею вас заверить, что данная «леди» не оказывала никакого сопротивления, я вам больше скажу, она всячески выражала желание.
– А ты что, не мог сдержать свои позывы? – грозно возмущался отец, останавливаясь, чтобы отдышаться.
– Я бы сдержался, если бы знал цену этого развлечения, клянусь честью! – Павел продолжал без тени смущения.
– Честью?! Да где она у тебя есть то?! Честь эта! – Пётр Фёдорович с трудом дышал, яростно всматриваясь в лицо сына.
– Отец, я уверяю тебя, что надо мной совершили акт надругательства, лишь с той целью, чтобы поиметь денег с нашей семьи, – голос Павла звучал убедительно и уверенно, он лгал отцу с таким же хладнокровием с каким лгал своим многочисленным любовницам. – Ведь всем известно что Разумовские сейчас испытывают трудные времена. Это все было спланировано, я тебя уверяю. А теперь пошли на каток.
Петр Федорович успокоился. Он не верил сыну, но отмечал его умение находить любой ситуации прекрасное объяснение. Этот талант пригодится ему, когда он пойдет вверх по службе. Хоть Пашка и был распущенным юнцом, но Петр Федорович старался гордиться им и знал, что тот когда-нибудь все же обретет разум.
– Ладно, пойдём, – смягчившись, произнёс он.
Павел улыбнулся, довольный, что смог угомонить гнев отца. Но едва они повернулись спиной к мосту, сзади раздался глухой звук падения, поднявший клубы снежной пыли. Как будто мешок, наполненный крупой кто-то скинул с моста. Петр Федорович развернулся и начал кричать на верх о том, что их чуть не прикончили. Но Павел дождавшись, когда снежная пыль уляжется подошел к “мешку”. Это была девушка. Он отшатнулся, узнав в ней дочку промышленника, с которой он развлекался примерно с месяц назад. Бабы заголосили, уводя детей. Мужчины окружили тело и любопытно смотрели. Кто-то крикнул позвать врача. Павел Петрович не мог к ней прикоснуться. Он хотел помочь, правда хотел. Но он понимал, что он сделал все что мог чтобы это произошло, уже помог получается.
– Уйдём отсюда, сын! – Пётр Фёдорович схватил его за руку, торопливо уводя из толпы.