Книга для тех, кто умер - страница 3

Шрифт
Интервал


Вот почему я пишу тебе это письмо. Не чтобы спорить. А чтобы распрощаться. Не с тобой, а с твоей верой в возможность ответа. Я отказываюсь искать смысл. Я даже отказываюсь искать себя. Я выбираю умереть. Как концепция. Как субъект. Как я.

И если что-то останется – если в тишине родится вопрос, который не будет нуждаться в ответе, – может быть, именно это и будет жизнью. Настоящей. Без причины. Без оправдания. Без абсурда. Без героизма. Без театра.

Только ты. Только тишина. Только дыхание, в котором нет больше вопроса «зачем». Есть только «есть».

Часть I.


Перед смертью – вопрос

Пролог.

Письмо от Альбера Камю

или Как всё началось

Я нашёл письмо в тишине. Оно не было адресовано мне – оно вообще не было адресовано никому. Но, когда ты живёшь достаточно долго среди вопросов, ты научаешься узнавать, когда кто-то пишет именно тебе, даже если письмо затеряно во времени, в чужом языке, в философской библиотеке с потрескавшимися корешками.

Письмо было от Альбера. Он не подписался – ему и не нужно было. Тон, стиль, лёгкий запах абсурда и тоски по ответу – всё выдало его с головой. Я улыбнулся, прочитав первую строку:

«Есть только одна по-настоящему серьёзная философская проблема – самоубийство».

О, Альбер. Конечно. Ты вытащил пистолет и поставил его в центр мышления. Ты не стал строить башни, как Гегель, не попытался отшутиться, как Декарт, не разложил всё по полочкам, как Кант. Ты вбил в землю кол: либо мы понимаем, зачем жить, либо зачем вообще?

Это было красиво. Почти как трагедия. Но я, увы, не герой трагедии. Я – Лис. Я привык обходить ловушки. Даже те, что вырыты из слов.

И вот я сижу, держу это письмо лапами и думаю: а не завалить ли вопрос обратно листьями? Но нет. В этот раз не закопаю. В этот раз отвечу. Потому что слишком уж много тех, кто читает эти строки и не дышит. Не потому, что умерли, а потому, что так и не родились.

Понимаешь, Альбер, ты был ближе всех к двери. Ты даже дёрнул за ручку. Но ты так и не вошёл. Ты остался на пороге, назвал тьму по имени – и назвал её свободой. Сказал: «Всё абсурдно, и всё же я выберу жить». И это, признаться, было почти героично.

Но знаешь, что я увидел? Не свет. А страх.

Ты не жил. Ты сражался с тем, что не поддаётся борьбе. С пустотой, которую ты же и нарисовал, потому что слишком хотел услышать ответ.