Наказание без преступления. Сепарация и ее жертвы: Хроники разорванных связей - страница 2
В поисках ответов я оказалась на территории, где невозможно даже увидеть и признать настоящие ошибки – потому что они утонули в чужих проекциях. Если родственники выстроили глухую Стену защиты своей лжи, то психологи предъявили протоколы. Вместо ответов я получила ярлыки и критику всего. Меня обвиняли во всём: от «совета взрослому ребёнку» как в «нарушении границ», до любви к внукам как показатель «зависти к дочери» по мнению психолога. Забота стала «вторжением в чужую жизнь», волнение -«попытки контроля».
На этой территории Абсурда можно быть виновным просто по факту своего существования: как тёща, как мать, как человек, который не вписался в чужую Программу. Так работает психология «сепарации» – программа, в которой образ родителя «моделируется» так, чтобы ребёнок мог возненавидеть, а потом удалить.
Вроде бы – ради «взросления». На деле -ради того, о чем не принято говорить. Долго не верилось, что такое возможно. Что такое поведение называется «взрослость». Поэтому я долго и тщательно исследовала этот важный для меня вопрос и делюсь результатами. Главным психологом-сепаратором оказался мой Зять, поэтому начинаю с него
Если вы оказались в похожей ситуации возможно, это поможет и вам.
«Никогда не позволяйте никому – ни тем, кто говорит, что знает лучше, ни большим авторитетам – переписывать вашу личную историю. Вы должна делать это сами.»
– Автор
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
«Философия Программиста»
«Самая опасная форма лжи – это та, в которую ты начинаешь верить сам.»
– Фридрих Ницше
Автор программы Ranish Partition Manager мастерски разделял жёсткие диски.
Но настоящий успех пришёл, когда он применил тот же принцип к людям.
«Разделяй и властвуй» – стал не просто девизом, а стратегией.
Разделил мать и дочь.
Разбил связь на логические тома.
Форматировал прошлое.
Назвал новый раздел «МЫ». Получил полный административный доступ.
ВРЕМЯ ВНЕШНЕГО ПОКОЯ
На дворе стоял 2019 год – год Великой Пандемии. Жизнь замерла. Всё, что обычно шумело и двигалось, будто ушло под землю. Бурлила она теперь лишь внутри человеческих жилищ. А снаружи города были оккупированы животными. Природа заняла свои старые, забытые позиции.
Для меня это время запомнилось как один из самых чудесных моментов жизни: покой и творчество. Красота и тишина. Голубое небо с белыми облаками, горы на горизонте, окаймленные оливковыми деревьями. Высокие зелёные деревья вокруг. Еду мне покупал хозяин дома Шон, человек редкий и уникальный. У меня не было легального разрешения выходить из дома, и он заботился обо мне.