* * *
Я человек по натуре не жадный. Если знаю, что кто-то действительно в чём-то нуждается, то всегда чем смогу – помогу. Миллионером я никогда не был и всех страждущих облагодетельствовать, естественно, не могу, но людям из ближайшего окружения стараюсь, по возможности, всегда оказать посильную помощь. А вот воровство в любом виде ненавижу с самого детства. В школе, после того как записался на бокс, немного набрался силёнок и подкачал мускулатуру, приходилось не раз «учить» одного несознательного одноклассника, который, казалось, не мог и дня прожить, чтобы какую-нибудь мелочь у своих же товарищей не потянуть. В школе, особенно в старших классах, я был чуть ли не главным борцом за справедливость. Такой себе Бэтмен местного разлива. На это меня подталкивали как врождённая честность, так и приобретённые мной знания, приходящие свыше.
В общем, такая вот черта характера у меня имелась. Во время моей учёбы в горном техникуме я не раз сталкивался с явлениями несправедливости: и со стороны старшекурсников, и со стороны учителей, но, вот, про кражи мне слышать не приходилось. Может, их действительно не было, а может просто эта информация как-то обходила меня стороной. Тем неприятнее мне было столкнуться с воровством на шахтах, где я работал. Мне всегда казалось, да и отец частенько рассказывал, что шахтёрский коллектив – это что-то крепкое, как монолит, и там друг за друга горой. По сути, так оно и было, в шахте иначе просто не выживешь, но и в этих вот монолитах иногда встречалась трещинка в виде какого-нибудь подленького воришки.
На первой шахте, где я работал сразу после армии, у меня уже в первые дни кто-то спёр новенькие рабочие сапоги. Вместо прочных и надёжных литых сапожек, выйдя в смену после выходного дня, я обнаружил поношенную «скумбрию» – так здесь называли сапоги с характерной ребристостью. На мои жалобы бригадир только хмыкнул, негромко выматерился, но ничего не решил. Делать нечего, пришлось одевать то, что есть, благо, что обувь была хотя бы не дырявая. Гораздо большие неприятности произошли со мной позже, когда, поддавшись искушению, а может в силу каких-то ещё обстоятельств, я перешёл на другую шахту. С первых дней начала моей трудовой деятельности на новом месте я, время от времени, начал слышать от мужиков из нашей бригады о том, что: то у одного, то у другого что-то пропало. Всегда пропадала какая-то мелочь, на первый взгляд, вроде бы, ерунда, но главное, что пропажи начались именно с того времени, как я появился в этом дружном коллективе. Кто-то, с явно криминальными мыслишками в голове, видимо, ждал подходящего момента, чтобы начать реализовывать свои тёмные желания. Появление нового, незнакомого никому человека оказалось очень кстати.