– Вы сестрёнку по пути не подбросите? – спросил я в приоткрытое окно у водителя, подходя к машине.
– Извините, – вежливо отозвался вместо водителя мужчина-санитар или кого там прислали вместе с шофёром. – У нас строгое распоряжение посторонних не брать. Сами понимаете…
– Ладно, понимаю, – согласился я. – Сестрёнка, – повернулся я к Валентине, – давай прощаться, раз такие сейчас строгости.
– Ничего, Серёж, не переживай. Доеду на маршрутках, мне не впервой, – сдержанно улыбнулась она и на прощание поцеловала меня в щёчку. – Так и не побрился, – укоризненно добавила сестра. – Поедешь теперь, вот, на люди не бритым.
– Ничего, переживут люди, – улыбнулся я в ответ, передал костыли санитару и с его помощью влез в машину.
Медик быстро последовал за мной и захлопнул дверь. Только сейчас я на своём тонком уровне ощутил едва уловимые вибрации волнения, исходящие от мужчины. «С чего бы это?» – успел подумать я, и в тот же момент к моему лицу плотно прижался носовой платок, бесхитростно смоченный хлороформом. Моё сознание тут же затуманилось и, кувыркаясь, ухнуло в чёрную дыру. Я провалился в глубокий сон.
Вначале сон был неприятным, со множеством коротких и сумбурных сновидений. Затем мне почему-то приснился гроб, в котором меня хотели заживо похоронить. Широко открыв глаза, я с ужасом наблюдал, как медленно опускалась надо мной массивная крышка, обтянутая белым шёлком, после чего снаружи раздался стук молотков по гвоздям. Пока меня закрывали и заколачивали гвозди, я изо всех сил пытался крикнуть, чтобы сказать, предупредить, что я не умер, что я просто сплю. Но моё горло словно одеревенело, и я не смог выдавить из себя даже звука, не говоря о том, чтобы закричать. От доносящегося снаружи гулкого, зловещего стука моё сердце завыло вместо меня. Казалось, ещё немного и оно просто разорвётся от безысходности и боли. Было ощущение, что эти гвозди вбивают не в крышку, а прямиком в моё несчастное сердце. Однако, когда гроб опустили в яму, и сверху застучали комья низвергающегося на него грунта, мне почему-то стало спокойно и безмятежно. Я успокоился, словно ничего и не произошло, а лёгкие наполнились свежим воздухом, неизвестно откуда взявшимся под землёй в этой тесной домовине. Прошло ещё некоторое время, и моё сознание вдруг взлетело куда-то ввысь и, словно птица, воспарило: сначала над нашим городом, а затем, поднимаясь всё выше и выше, над всей Землёй. Я парил в невесомости, радуясь охватившему, наконец, мою душу блаженству. Ощутив лёгкость полёта, мой ум, точно кораблик, потерявший управление, тут же пустился по волнам пространных рассуждений, а затем, перед моим внутренним взором поплыли воспоминания прошлых лет.