В это, конечно, никто не верит. Если прочитать наоборот гамлетовские монологи и заменить все буквы «о» в них на «т», становится ясно, что старший сын королевы Елизаветы от Роберта Дадли сэр Фрэнсис Бэкон имитировал свою смерть, как Ромео, впав в обманчивое забытье после приема опиатов, чтобы затем его друзья-розенкрейцеры выкрали его тело из часовни Св. Михаила, где оно было погребено, оживили введением капель белладонны в сонный анус (да) и перевезли в безопасное место, предпочтительно – в Голландию, где Бэкон начал бы новую жизнь, побывав уже Шекспиром и графом Рэтлендом, чтобы закончить жизнь еще 30 лет спустя как Иоганн-Валентин Андреа, официальный основатель розенкрейцерства. Это просто и логично. Об этом пишут все, кому хватило ума не верить бредням официальной науки и у кого открылись глаза.
Есть, конечно, некоторые закавыки. Всех конспирологов очень веселят изобилие снега и смертельные холода в апреле. А вот курфюрст-природовед Герман IV Кассельский в своем дневнике наблюдений как раз и поведал об аномально долгой и холодной зиме 1626 года, длившейся до июня. Двое врачей и мажордом намеренно развивали пневмонию у пациента? Так врачи еще и порадовались влажной кровати: горячая водяная баня – это припарка на всё тело одновременно с кровопусканием, азы лечения горячек. Ну и так далее.
Но романтику-конспирологу это всё, конечно, не важно, и начиная с заполнившего все щели эзотерического мироздания Мэнли Палмера Холла с его «Энциклопедическим изложением…», посмертная судьба Фрэнсиса Бэкона однозначна для всякого умеющего читать.
Всем, конечно, интересно, кто был первым и кто – последним гильотинированным гражданином во Франции. Ну у вас и вкусы. Ну ладно.
Как известно, 10 октября (в день рождения автора сих строк, во всемирный, что логично, день психического здоровья) 1789 года доктор Игнас Гильотен внес в Учредительное собрание предложение переработать чертежи средневековых аппаратов для отделения частей тела и создать «машину для отделения голов от тел» (machine à détacher les têtes des corps). Революционному правительству было не до жиру: оно пока что просто вешало преступников. Но их было слишком много. И всё это было внешне некрасиво. А народ французский издревле тяготеет к красоте и изяществу. А городские палачи Парижа, возглавляемые знаменитым Сансоном, наотрез отказались служить новой власти. И привычная зрелищность из публичных казней ушла.