Пальцы бессознательно нашли на груди маленький амулет – подарок Хефрена. Простой, деревянный, с вырезанным символом Исидой – её покровительницы. Но в эту ночь он казался ей дороже всех сокровищ мира.
Где-то за дворцом прокричала ночная птица. Исидора вздрогнула. Луна уже склонилась к западу – скоро рассвет, скоро новый день.
Пять дней. Четыре, если считать эту почти закончившуюся ночь.
Она глубоко вдохнула, вбирая аромат цветущего лотоса, доносившийся из сада. Затем повернулась от окна и снова легла, закрыв глаза.
На этот раз сон пришёл быстрее – но не принес покоя.
Первые лучи солнца, золотые и осторожные, скользнули по гребням храмовых пирамид, словно бог Ра нежно провёл пальцами по спящему городу. На востоке небо переливалось персиковыми и шафрановыми оттенками, постепенно растворяя в себе звёзды, словно жрецы, убирающие священные реликвии после ночного ритуала.
Город просыпался.
В гавани рыбаки уже вытягивали сети, их загорелые спины блестели от капель Нила. Вода, ещё холодная после ночи, лениво плескалась о борта лодок, окрашенных в яркие цвета – лазурные, как небо, и зелёные, как папирусы на берегу.
На базарной площади торговцы расставляли товары: корзины со смоквами, глиняные кувшины с оливковым маслом, связки чеснока и лука, разложенные на циновках. Воздух наполнялся ароматами свежего хлеба из ближайшей пекарни, где рабы уже вынимали из печи круглые лепёшки, посыпанные кунжутом.
Земледельцы собирали инструменты, готовясь к пути на поля. Их жёны наполняли фляги ячменным пивом, а дети, ещё сонные, зевали, потирая глаза, но всё равно шли за родителями – учиться труду с самого рассвета.
Дворец фараона тоже оживал, но здесь пробуждение было обставлено с царственной торжественностью.
Стража сменила ночную вахту, и теперь у ворот стояли свежие воины в начищенных доспехах, их копья сверкали в первых лучах солнца.
Слуги бесшумно скользили по коридорам, неся кувшины с водой для омовений, свежие цветы лотоса для покоев знати и благовония для храмовых алтарей.
Писцы уже сидели в своих уголках, сверяя списки поставок и записывая распоряжения на папирусах.
Фараон Аменемхет, как всегда, поднялся ещё до. Его утро начиналось с молитвы в личном святилище, где он возносил дары Амону-Ра, прося мудрости для предстоящего дня. Теперь он сидел в приёмной зале, попивая гранатовый сок, поданный в золотом кубке, и просматривал донесения от номархов.