– Лучше бы нам, боярин, отсюда убраться. Не нашенские то идут. Лодьи княжеские по виду.
– Ты о том отсюда видишь? – удивился Борька, но вытащил ноги из воды и стал обуваться.
– Скорее, боярин. Идут ходко. Вон с края три лодки отделились и в нашу сторону кабыть направляются, – вглядываясь вдаль, произнес Тимоха. – Да, Москва пожаловала, али кто из них. Может Владимировские или суздальские. Хотя нам все едино: все они под Московским князем нынче ходят.
Тем временем солнце полностью скрылось за лесом. Борька оторвал взгляд от потемневшей флотилии и оглянулся. Там, где еще недавно купались девушки, никого не было видно. Натянув сапоги на сырые ноги, он посмотрел на десятника.
– Что делать будем, Тимоха?
– Думаю, что нас уже заметили. Пошли, Борис. Нужно людей предупредить. Поди, уж спать все легли.
Однако, вся ватага была уже в сборе. Прибежавшие в деревню, хозяйские дочки, сказали Койде об увиденных на реке лодках, и та тут же подняла всех на ноги.
– Я, старшой, Глика в погост за подмогой отправил. Там наших дюжины две. Двинян поднимут, – произнес встретившийся им на пути запыхавшийся мужичок. – Может, пронесет?
Тимоха отрицательно покачал головой.
– Может, конечно, дружина московская и с миром идет. А, может, и нет, – задумчиво проговорил он.
Заметив Койду, Тимоха окликнул ее, а когда женщина подошла, тронул ее за плечо и поинтересовался, где девушки. Почти все, что сказала Койда, Борису было понятно, хотя и говорила она на своем языке. Как не хотелось ему в детстве учить чужеземные слова. Савке такое ученье нравилось, а он внимал уроки Маремьяны с трудом и ленцой. И как был благодарен ей, когда попал в Заволочье, где мало кто говорил на славянском. Вот и сейчас из уст Койды звучали слова, которые он выучил когда-то одними из первых. Луда, кулига, яморина, туес, пестерь, вада, пучка, курья – то и дело слетали с ее языка. Она и имя свое не раз назвала. Но знал Борис, что «койда» в данном случае означает не имя, а выбранный ушедшими в лес девушками путь. Не понял только, причем тут трава пучка и ловушка для рыбы – вада.
Не удержался Борис и спросил. Оказалось, что Пучкой и Вадой зовут ее дочерей. Ту, что постарше – Вада, а младшая дочь- Пучка. То, с какой быстротой они собрались и ушли в лес при малейшей опасности, вызвало у Борьки удивление.