– Но их же никто не видит! – возразил молодой механик. – Если бы такие города плавали, их бы засекли! Патрули Баронатов, или хотя бы торговцы…
– Призраки Дна, вот они кто, – Клещ снова усмехнулся. – Их видят раз в двадцать лет, и то если океан смилостивится. Скользят во тьме, как тени, без огней, без сигналов. Захотят – покажутся из мутной взвеси, как древний Левиафан. Не захотят – ищи их потом, как иголку в стоге проржавевших труб. Администраторы их не видят, Бароны их боятся до дрожи в коленках – потому что не могут контролировать. Никто не может. Они сами по себе.
– А живут-то как без других баз? – спросил я, чувствуя, как нарастает интерес. Идея полной автономии, независимости… она была слишком притягательна.
– А им никто и не нужен! – Клещ снова стукнул кулаком. – Ни Бароны со своими налогами, ни Администраторы со своими заданиями, ни даже Атланты, чтоб их всех глубинные твари сожрали! Все сами! Воздух из воды добывают, еду выращивают. Говорят, технологии у них там… похлеще, чем у Ученых! Может, даже что-то от самих Предтеч откопали в своих странствиях. Они ведь все перерабатывают, каждый винтик, каждую каплю. Ничего не пропадает. И нет у них ни богатых, ни бедных – только те, кто умеет выживать, кто приносит пользу Ковчегу.
Я подумал об отцовском «Рассвете». Он тоже должен был стать чем-то подобным – автономным, самодостаточным, способным бросить вызов системе.
– Но почему они прячутся? Почему не принимают других? – спросила Сарра. Я видел, как в её глазах смешались страх и любопытство.
– А кто сказал, что прячутся? Может, им просто нет до нас дела, – Клещ пожал плечами. – А чужаков… да, не жалуют. Подойдешь к такому Ковчегу без спроса – или его турели встретят тебя огнем, или он просто… растворится во тьме, как будто его и не было. Говорят, они берегут свою чистоту, свой уклад. Мы для них – зараза, ржавчина Дна, те, кто смирился с рабством. Или просто боятся, что мы их тайны украдем, их хрупкий мир разрушим. У них ведь ресурсы ограничены, не могут они всех к себе принять, иначе сами потонут.
– Но ты сказал, их видят… иногда, – напомнил я.
– Иногда, – кивнул Клещ. – Очень редко. Бывают и среди них торговцы. Такие могут подойти к какой-нибудь дальней пограничной базе. Иногда продают диковинные вещи – редкие минералы из неисследованных глубин, какие-то уникальные био-компоненты, схемы древних механизмов, говорят, даже карты не отмеченных на лоциях секторов. Но цены… – он присвистнул. – Цены такие, что только самый отчаявшийся Барон или безумный Ученый на них позарится. И то, если Ковчег соизволит с ним торговать. И без кредов, только бартером.