– А зачем им все это? Куда они плывут? У них есть какая-то цель? – не удержался я от вопроса.
Старый механик надолго замолчал, глядя куда-то вдаль, сквозь грязные стены «Котелка». В его единственном глазу отражался тусклый свет лампы.
– А кто ж их знает, парень, – наконец сказал он тихо. – Может, и нет у них никакой цели. Просто плывут. Как те светящиеся киты, что иногда встречаются в бездне. Левиафаны. Им Дно не нужно, они не пытаются его изменить. Они просто… существуют отдельно. Ищут что-то свое. Может, выход из этой проклятой подводной тюрьмы. А может, уже нашли свой рай где-то в таких глубинах, куда нам, простым смертным, и не добраться. И не нужно. Каждому свое. Нам – здесь гнить, им – там… лететь к своим звездам.
Он замолчал, и за столом воцарилась тишина. Легенда закончилась, оставив после себя смешанное чувство – восхищения перед дерзостью тех, кто выбрал такой путь, и горечи от осознания собственной прикованности ко Дну.
Ковчеги.
Дрейфующие Базы.
Призраки Дна.
Еще одна тайна этого бескрайнего мира. Еще одна мечта о свободе.
Или просто красивая сказка для тех, кто устал от безысходности.
Я посмотрел на Сарру. Она задумчиво ковыряла свою пасту, её взгляд был устремлен куда-то вдаль. Кажется, легенда произвела на неё сильное впечатление.
А я… я снова думал об отце. О «Рассвете».
Может быть, его безумная идея была не такой уж и безумной?
Может быть, Ковчеги – это доказательство того, что выход есть? Что можно жить иначе, не подчиняясь ни Баронам, ни Администраторам, ни самому Дну?
Или это просто еще одна иллюзия, еще одна ловушка для отчаявшихся?
Я не знал.
Но эта легенда, рассказанная старым, одноглазым механиком в пропахшей перегаром жральне, заронила в душу еще одно семя сомнения.
И надежды.
***
Вечером, после ужина в шумном «Котелке Механика» и очередной порции легенд от Клеща, мы вернулись в нашу каюту.
Тишина и относительная чистота этого маленького мирка казались особенно ценными после гула и запахов нижних уровней Верфи. Сарра, задумчивая после рассказов о Ковчегах, почти сразу забралась на свою койку, отвернувшись к стене. Я же не мог отделаться от беспокойства, которое тонкой иглой сидело где-то под сердцем.
Лира.
Я давно не связывался с ней. Последнее письмо было еще с «Тихой Гавани», до всей этой эпопеи с Вексом. До разрушения базы. До смерти Арто и Греты.