Невозмутимое лицо даймё слегка оживилось. Он бросил взгляд на свою дочь – девушку в светлом кимоно – та чуть заметно кивнула, словно всё поняла ещё до слов.
– Он может быть полезен, – сказал даймё. – Пусть живёт. Но он – твоя тень, Кэнтаро. Отвечаешь за него до последнего слова.
Затем он снова посмотрел на меня.
– Скажи, чужеземец, – медленно произнёс он. – Ты умеешь строить корабли?
(опеши как бы сказал хорошим ремесленик или кто там строил корабли и понимал в их алеша умел стрелять хорошо из оружия в то время опеши какого и он мог построить нормальныи корабель которые были не большого размера и которые могли выиди в открытыи океан опеши какие корабли ну с пометкои того что ему надо иметь людеи которые понимали хоть чуточко коробельностроении что бюы построить и он мог стрелять из орудии пушак на корабле)
Даймё лишь чуть приподнял брови.
– Хорошо, – произнёс он. – Тогда он останется. И посмотрим, на что годен.
Он медленно поднялся и махнул рукой. За его спиной поднялись слуги, а дочь – та самая девушка с моста – шагнула чуть ближе и кивнула.
– Дочь моя Саки, – впервые назвал он её вслух. – Отныне она и её служанки будут следить за тем, чтобы чужеземец не превратился в дикаря. Пусть выучит наш язык. Пусть узнает, как живут люди Ямато.
А ты, Кэнтаро, – он перевёл взгляд на своего вассала, – отвечаешь за его дух. Если сойдёт с пути – ты потеряешь не только честь.
Саки подошла ближе. Мы снова встретились глазами. В её взгляде было что-то новое – уже не простое любопытство, но вызов, как будто теперь она и вправду должна была заботиться обо мне.
Я снова поклонился, не зная, с чего начать. Новый мир раскрывался передо мной, тихо, как цветок на рассвете. И я не мог отвести от него глаз.
Он бросил взгляд в сторону, где стояли старейшины клана, и с интересом добавил:
– На нашем языке его будут звать… アレクセイ (Арэкусэй). С этого дня пусть называют его так.
Меня чуть подтолкнули вперёд. Я снова опустил голову, встав на колени, как того требовал их обычай. Но когда заговорил даймё, я позволил себе поднять взгляд. Слова он произносил чётко, неторопливо – и, к счастью, я уловил смысл. Не зря, подумал я про себя, вечерами занимался с мальчишкой по имени Рику, который приходил ко мне в сарайг и учил меня словам, рисуя иероглифы. Я не знал всех слов, но понимал через одно – и этого хватало, чтобы догадаться: речь шла обо мне. О моём будущем.