Сражаться. Или стать топливом для вечного двигателя…»
Последняя запись в журнале Эфирного Двигателя, автор неизвестен.
Здесь, в мире, где пар смешался с кровью, а старые боги говорят через скрип железа, каждый выбор ведёт к жертве. Можно ли остановить машину, не убив империю? И что дороже – будущее человечества или душа тех, кого мы назвали машинами?
Держитесь крепче.
Поезд в ад уже набрал ход.
ПРОЛОГ
Архангельск, Уральские рудники, 1715 год.
Темнота шахт была густой, как смола. Воздух пропитался запахом серы и пота, а где-то в вышине, за километрами камня, бушевала сибирская зима. Но здесь, в чреве горы, царили вечный потоп – потоп тишины, прерываемой лишь скрежетом кирок да хриплым дыханием «паровых кляч».
Каторжники, прикованные к своим экзоскелетам, копали. Ржавые механизмы на их спинах шипели, поршни выли, как голодные волки. Каждый «кляч» – железный ошейник с трубками, впивающимся в вены, – качал им в кровь черный чай с перцем, чтобы не уснули. Чтобы копали.
– Эй, Гришка, глянь-ка! – прохрипел полуслепой старик, тыча киркой в стену. Его экзоскелет, похожий на скрюченного паука, скрипел при каждом движении. – Кажись на жилу наткнулись…
Григорий Сухов, купец-старообрядец, чьё лицо скрывал шрам от клейма «ВОР», подполз ближе. Его «кляч» давно сломался, и он волочил за собой гремящие цепи. В свете фонаря с эфирной лампой (редкая роскошь для шахты) стена мерцала. Не синевой меди или серебра, а зелёным – глубинным, пульсирующим.
– Это не жила… – прошептал Григорий, касаясь рукой кристалла. Он был тёплым, как живой. – Это дьявольщина.
Кристаллы росли из породы, словно ребра гигантского зверя. Между ними виднелась пластина металла, неведомого даже царским алхимикам – черного, но сиявшего изнутри голубым. На поверхности – узоры: спирали, шестерни, формулы, которые жгли глаза.
– Надо доложить надсмотрщикам! – ворчал старик, но Григорий схватил его за руку.
– Ты с ума сошёл? Они завалят проход, а нас – в новый забой. Думаешь, царю нужны байки о «чудесах»?
Он вырвал из стены кусок кристалла. Тот затрепетал в его ладони, словно сердце, Григорий вдруг увидел:
…города из стали, парящие в небесах.
…машины, пожирающие звёзды.
…взрыв, разорвавший континент.
– Гибель… – выдохнул он. – Они все погибли.
Кристаллы вокруг загудели. Звук нарастал, как шум приближающегося поезда. Воздух зарядился статикой, заставив волосы встать дыбом.