– Цесаревна Анна Николаевна. – Голос был лишён интонаций, но в нём чувствовалась ядовитая вежливость. – Вы совершаете тяжкое преступление, укрывая государственного преступника Волкова. Остановите экипаж. Передайте его и похищенные документы. Во Имя Его Императорского Величества.
Анна стиснула зубы. Её пальцы побелели на рычагах.
– Генерал Орлов! Я действую в интересах Империи! Волков – ключ к остановке катастрофы! – крикнула она в проектор.
– Катастрофа, Цесаревна, уже происходит. И её виновник сидит рядом с вами. – Голос стал жёстче. – Не заставляйте меня применять силу против Особы Царской Крови. Ваш отец… понимает необходимость жертв.
– Жертв?! – вскричал Волков, впервые за вечер почувствовав чистую ярость. – Ты залил кровью Урал, Орлов! Ты превратил людей в топливо для своих машин! Какие ещё жертвы тебе нужны? Ради чего?! Ради этой безумной машины под городом?!
Наступила секунда тишины. Затем голос Орлова зазвучал не с сожалением, а с ледяной убеждённостью фанатика:
– Ради Будущего, граф! Ради того, чтобы человечество не скатилось обратно в грязь и суеверия! Ради того, чтобы выжить в этом мире, который ненавидит нас! Эфириум – наша кровь, наш щит и наш меч! Двигатель – сердце Новой Эры! Да, он требует жертв! Шахты, кровь, души – цена ПРОГРЕССА! Без него мы все – просто пища для того хаоса, что копошится под землей! Я видел отчёты из шахт, Волков! Я знаю, что там шевелится! И только Сила Империи, только Эфирный Кулак может его сдержать! Или вы предпочитаете судьбу Сухова и его каторжников? Стать удобрением для этих… тварей? Это всё – ради Величия, граф. Ради Вечности. Вы слишком малы, чтобы понять. Дрон 7-Альфа, протокол «Убеждение».
«Ястреб» с золотой полосой резко взмыл вверх. Из его брюха выдвинулись не лезвия, а два пулемётных ствола с причудливыми резонаторами на концах.
– Паровая картечь! – ахнула Анна. – Держись!
Дрон открыл огонь. Но это была не обычная стрельба. Снопы перегретого пара, сжатого до невероятного давления, смешанного с микроосколками Эфириума, вырывались из стволов с оглушительным звуком. Каждый «выстрел» не пробивал крышу, а прожигал в ней дыру диаметром в метр, обдавая всё вокруг градом раскалённых капель металла и едкого дыма. Это была не попытка убить, а демонстрация силы и точности.
Газгольдер Анны метался по крыше, как загнанный зверь. Она виртуозно работала рычагами, используя вентиляционные шахты и дымоходы как укрытия. Один выстрел снёс угол здания, и огромный кусок медной кровли с грохотом рухнул вниз, на площадь. Крики снизу стали громче.