– Въезжай в старую. После тебя там боятся жить. – Ворчание сквозь зубы. – Может, и ремонт сделаешь.
– Хорошо, – усмехнулась я. Узнала себя прежнюю – ту, которая умела видеть свет даже в полной темноте. Я всегда умела смеяться над неудачами. Но в последнее время они становились всё тяжелее.
– У меня есть запасные ключи, – добавила я. – Я скоро привезу вещи. Деньги оставлю на тумбе.
– Какие ещё ключи? – строго спросила она.
Неловко вышло.
– Неважно! Всё, у меня нет времени. Люблю вас, Марта, заходите на чай!
– Как я тебя ненавижу, – проворчала она, и я сбросила вызов. На душе стало странно тепло. Почему – непонятно.
Схватив пару бутылок “Мартини”, я уложила их в чемодан. Никто их всё равно не пил. Зря пропадать добру?
А потом я просто стала сбрасывать бутылки с полок рукой.
Форд гордился своей коллекцией алкоголя. Ещё чуть-чуть – и поставил бы ей памятник. Я бы хотела увидеть его лицо, когда он вернётся. Хотела, чтобы он почувствовал хотя бы малую часть той боли, что испытала я. Может, поймёт, каково это – когда что-то ценное разбивается. Безвозвратно.
И, признаться, мне было приятно. Это была жалкая месть, но и она ощущалась как лекарство. Я бы снесла всю эту квартиру, если бы знала, что ему станет хоть немного больно. Но квартира была не так уж ему дорога.
С каждой разбитой бутылкой обида и злость понемногу уходили. Стёкла летели в стороны. Под ногами – липкая спиртовая лужа. Я оставила только одну бутылку: самое дешёвое вино в его коллекции, подарок от друга. Уходить – так красиво.
Я скользнула в ванную, быстро смыла потёки туши, чтобы не выглядеть как призрак. В небольшую сумку с ручкой положила всё мелкое: телефон, карту, что дал Форд, запасные ключи, наличные. Времени было в обрез. Пора было сматываться.
Я вытащила чемодан в коридор и, пока шла к лифту, пыталась вспомнить, где ближайший банкомат. Надо было снять деньги, пока Форд не додумался заблокировать карту.
Я снова расплакалась. Но уже не от горя.
От злости. От бессилия. От ярости.
Меня уволили. О стабильности можно было забыть. Денег, что я сниму, надолго не хватит. А ещё – мама. Кто теперь оплатит её лечение? Райт точно откажется. Я останусь одна. Без поддержки. Без работы. Без будущего.
Но думать об этом сейчас я не хотела.
На улице я побрела к банкомату. Он был совсем рядом. Руки дрожали, в глазах мутнело от слёз, а голова плыла от алкоголя.