И замахивается другой рукой.
Ты совсем охренела?!
Также грубо перехватываю вторую ладонь, ее тело остается висеть на моих бедрах.
– Ненормальный! Ты псих!
Она беспомощно дергается, осознавая свое поражение.
А я крепко сжимаю ее запястья. До боли.
– Как и ты. Мы стоим друг друга.
Вжимаю ее в шкаф и припечатываю губами.
Диана глотает воздух, не смирившись с участью. Дергается, извивается, но этим лишь сильнее распаляет меня. Трется своим бедрами об мои.
И с опозданием понимает, что зря.
Ухмыляюсь, не прерывая поцелуй. Раздвигаю ее губы языком.
И там она пытается укусить. Недовольно рычу и делаю сильный толчок. И руку перемещаю на шею, чтобы сжать. Чтобы подавить. Заставить подчиниться.
Это лишает ее дыхания. Диана беспомощно распахивает губы, и я врываюсь в ее рот. Пожираю – грубо, жадно. Чтобы знала свое место.
Ослабляю хватку на ее шее. Пользуюсь заминкой и бросаю ее на кровать.
Ее глаза испуганно расширяются, но слишком поздно.
Я порвал ее сорочку до конца. И схватился за пряжку своего ремня.
– Закончилась свобода. В собственность переходишь. Моей сегодня станешь.
Диана
– Закончилась свобода. В собственность переходишь. Моей сегодня станешь.
Чувствую его руку на своей шее. Помню, как сильно он ее сжимал, чтобы я потеряла силы.
И как ноги сильно раздвинул, вжимая в шкаф.
И на руках отметины чувствую.
Зверь. Дикий зверь, который распален и зол.
Остановить которого я не в силах.
Пытаюсь царапаться. Извиваюсь как уж на сковороде, пока звенит пряжка его ремня. Толстого и тяжелого. Ремень бьется об голые бедра, наказывая болью.
Пусть Эмин и не хотел стрелять. Я все равно его ненавижу.
– Пусти меня!
Эмин усмехается. Ремень ударяет вновь.
Я никогда не встречала таких мужчин. Могучих, горячих, жестких. Беспринципных и беспощадных. Его голодный взгляд шарит по моему телу. Ощупывает. Трогает. Подчиняет и присваивает.
Я метаюсь по постели под напором его рук, а он вытягивает ремень и складывает его вдвое.
И взглядом нехорошим смотрит. От которого в дрожь бросает.
Его штаны расстегнуты и сильно выпирают. Голодный взгляд касается моей груди. Опускается ниже. Одним движением Эмин срывает последнюю преграду.
В глазах разлетаются искры от боли. Ткань впивается в кожу, прежде чем покорно треснуть.
Он хватает меня за талию и рывком переворачивает на живот. Кладет руку на спину. Беспощадно придавливает к кровати.