– Давай резче! – скомандовал мой спаситель и потащил в сторону более или менее оживленной улицы.
Я повиновалась, еще не придя в себя. Знала только одно – меня спасли самым неправдоподобным и чудесным образом.
Наконец его рука разжалась, и мы остановились, переводя дыхание.
Я наконец его рассмотрела. Высокий (на моем фоне – даже очень высокий) парень с виду лет двадцати трех-двадцати пяти. Черные волосы, короткая стрижка. Спортивная фигура.
Весьма симпатичное, даже смазливое лицо. Стоп, не смазливое. Ему не идет это определение. Открытое, чистое лицо. В чем-то своеобразное.
Тонкий длинный нос, четко очерченные скулы, в меру высокий лоб.
Глаза.
И тут мой взгляд споткнулся – таких глаз воочию я не видела ни разу. Такими бывают глаза разве что у апостолов на средневековых картинах – темно-темно карие, большие, слегка удлиненные… затягивающие в свою глубину.
Не бывает таких глаз ни у кого.
Тем не менее, они были. Смотрели на меня в упор. Спокойно смотрели.
– Ты в порядке?
– Что? – я с трудом стряхнула с себя нахлынувший морок.
– В порядке, спрашиваю? Не успели те уроды ничего сделать?
– Не успели, – откликаюсь эхом, потом заставляю себя растянуть губы в улыбке.
– Ты меня спас.
Он морщится.
– Не за что.
И снова пауза. Смотрим, изучаем друг друга.
Он кивком указывает на мой этюдник.
– Художница?
Я киваю.
– Понятно. Ну ты больше подворотнями одна не ходи, – он слегка улыбается. Нет, его лицо не хочется называть смазливым. Его лицо, пожалуй, красиво. Сдержанно, неброско.
Но вот глаза… лишний раз смотреть ему в глаза мне и страшно, и в то же время будто что-то притягивает. Что-то, скрывающееся в их глубине.
У него не пустые глаза. Ни разу.
Ненавижу пустые глаза.
* * *
Следующий эпизод заново прокручиваю в памяти.
Мы на пару идем по направлению к моему дому.
– Живешь далеко? – спрашивает он. Очень естественно спрашивает. Будто старший брат.
Когда-то в детстве я мечтала о старшем брате. Но не сейчас.
Отвечаю, что проживаю совсем близко, пройти половину квартала – и мой дом.
И мы идем половину квартала.
Он не спрашивает моего имени, не интересуется (игривым тоном), отчего такая хорошенькая девушка шляется по подворотням одна. Просто молча идет рядом.
С ним спокойно. С ним чертовски НЕспокойно.
Вот такой диссонанс.
– Скажи хоть свое имя, – я первой нарушаю затянувшуюся паузу.